Вардес. Лик Бога (СИ)

— Даже Маурис не смог бы победить хексена в бою. А я тебя побеждала дважды.

— Я совсем молодой хексен. И у меня нет опыта… — начал я, но поймав себя на том, что начинаю оправдываться, добавил: — Но даже сейчас едва не убил тебя. Ты чудом отбила брошенный мною меч.

Ее прекрасные черты исказились, между бровями появилась морщинка, а носик как будто бы вытянулся. Эльфийская гордость препятствовала распространению в ее душе мысли о возможном поражении. Но подсознательно люди склонны приписывать свои победы везению и случайностям. Видимо, у эльфов психология схожа — гордость проиграла этот бой:

— Может быть, но… ты сказал это не просто так, верно?

«Умная девочка, — подумал я с легкой ленцой, — нужно держать ухо востро».

— Да, ты права. Я хексен и служу Арайдону.

Эти слова произвели на эльфийку поистине невероятное действие. Гордое и надменное лицо приняло черты маленькой девочки, решающей радоваться ей или плакать навзрыд. На подбородке образовалась ямочка, детский ротик обиженно приоткрылся, темно-алые губки вытянулись в трубочку, глаза округлились и подозрительно заблестели…

И тут она снова меня удивила. Я не успел и моргнуть глазом, как наваждение испарилось. Эйра вновь обрела уверенность в себе, власть и холод вороненой стали в ее глазах имели такой разительный контраст с тем, что было в них секундой ранее, что открыть рот пришлось уже мне.

— Почему я должна тебе верить? — холодно спросила она.

— А почему бы и не поверить? — нашелся я с ответом.

— Это может быть ловушкой, — произнесла она, резко отстранясь. — И…

— Даже если предположить худшее, что тебе с того? Ты все равно обречена. Ты изгой и тебе незачем жить. У тебя нет никакой цели в жизни.

Этими словами я надавил на ее неокрепшее, несмотря на то, что старше минимум на пару сотен лет, сознание. В отличие от нее я знал, что такое психология. И она не подвела. Скорее всего, любые другие слова дали бы результат, противоположный желаемому.

Она молчала, в ее глазах скрываемые под притворным равнодушием боролись какие-то чувства. Наконец, произнесла:

— Хорошо, я верю тебе.

Я немного помолчал и, поняв, что продолжение не последует, заговорил:

— Ты одна из немногих жриц, не отвернувшихся от Арайдона, даже когда он пал.

Так не отвернись же от него и сейчас, когда он нуждается в помощи всех верных людей… и эльфов.

Не понятно, как, но под слоем льда в синих глазах я читал ее хаотично метающиеся мысли. Готов был поклясться, что она хотела промолчать и выслушать, но не смогла удержаться и вытащила на свет острую шпильку:

— Может быть, я жрица и не предавала Арайдона… В отличие от служивших ему хексенов, которые все как один перешли на сторону его врагов.

Моей проницательности можно только удивиться. Я догадался о «шпильке» раньше чем она о ней подумала. Неужели это прорезаются какие-то способности хексена?

Однако эту информацию нужно запомнить. Хотел бы я знать, почему все хексены его предали?

— Может быть, — в тон ей ответил я. — Но меня тогда и на свете не было, поэтому не мне об этом судить.

— Хорошо, продолжай, — велела она.

— Арайдона можно спасти, и если ты мне в этом поможешь…

— Спасти? Каким образом?

— Если мы поплывем на Мифриловый остров, то завладеем артефактом невиданной мощи. С помощью него мы воскресим Арайдона.

— А…

— Прости, — перебил я ее, — это пока все, что я могу сказать. Ты согласна мне помочь?

Она крепко задумалась. Изредка, так ничего не решив, поднимала голову, словно ища во мне подсказку. Приняв какое-то решение, тряхнула светлой гривой волос, отгоняя устремившийся опрокинуть решение новый вихрь хаотичных мыслей.

— Да, я помогу тебе… То есть Арайдону, — сказала она как-то трусливо. — Но если ты меня обманешь, смертный… то есть…

Она смутилась, мысли окончательно потеряли ясность. Через секунду бросила, что ей нужно подумать, и стараясь не смотреть на меня, спустилась в каюту. Я снова взглянул на уже ставшее теплым утреннее солнце и улыбнулся: вот так на ровном месте и делаются союзники.

Стоп. А кто ведет эту чертову посудину? Я уже представил, как мчащийся по волнам эльфильский корабль с разгону врезается в айсберг, и я, бедный, оказываюсь один посреди океана. Не успел я найти выход из создавшегося положения, как эльфийка, видно, передумав или не захотев оставаться одной, вернулась.

— Расскажи мне о Мифриловом острове, — попросил я, чтобы скрыть неловкость.

— Многие пытались закрепиться на этом острове, — начала она с явным облегчением. — Империя, королевства Арон и Галиян. Фаготские пираты до сих пор не оставляют попыток высадиться и отстроить на берегу крепость. Самое интересное, что это не получилось ни у кого, кроме, конечно, Ануминаса. Под натиском обитателей мифрилового острова даже лучшие воины Империи — несравненные квирианцы, вынуждены либо бежать, либо умирать, сражаясь. Если ты еще не понял, этот остров — не для слабых. Сильнейшие воины там гибнут как мухи. Боюсь, что нам придется сражаться уже сразу после высадки.