Вареж. Забытые временем

В Вареж я ехала без особого энтузиазма. Потому что не верила, что там можно узнать что-то новое. Да и устала я от всей этой истории. Не видела смысла копаться в делах столетней давности. Всё равно мы уже не сможем найти очевидцев тех событий и не узнаем историю любви Аглаи и Константина. А что касается убийства Михаила Андреевича, тут мы тоже бессильны. Если даже полиция всё ещё топчется на месте в этом расследовании…

Леонард, в отличие от меня, был полон какого-то светлого воодушевления. Как ребёнок, беспрестанно глазел в окно на открывающиеся ему виды, и всё восторженно комментировал. Для него оказаться на родине прадеда было настоящим событием.

Зря я думала, что мы не узнаем никаких новых сведений! Лёша предложил обратиться в архив, чтобы узнать, не осталось ли там каких-то старинных газет или документов, касающихся нужного нам периода.

К слову, появление Леонарда значительно упрощало задачу. Перед иностранцем в буквальном смысле открывались все двери. Дамы из архива очень старались угодить итальянцу и навязчиво сладко улыбались. Для них появление такого важного гостя тоже было своего рода важным событием. Нам предоставили метрические книги родившихся, сочетавшихся браком и умерших, действующей в Вареже до 1925 года церкви. Записи начинались с 1905 года. Более ранних не сохранилось. Да они нас и не интересовали.

Как нам объяснили сотрудницы архива, учёт рождений, бракосочетаний и смертей церкви вели только до 1917 года. В 1919-1923 годах были созданы отделы ЗАГС. Без фиксации в метрической книге факт рождения, брака или смерти не признавался свершившимся.

– Оцифровать ещё не успели, – виновато сообщила одна из сотрудниц архива. – Но планируем в ближайшее время. Тогда можно будет все эти данные в интернете найти.

Судя по дате в метрической выписи, нам нужна была книга за 1913 год. И в ней действительно нашлась запись о рождении у Аглаи Соболевской и Константина Вальдеса младенца мужеского пола, наречённого Василием. Тогда было принято, чтобы имя новорожденному давал батюшка согласно святцам. «21 января 1913 года родился и крещён Василий, родители ротмистр Константин Викентьевич Вальдес и девица, дочь мещанина Ильи Соболевского, Аглая Ильинична Соболевская. Оба православного вероисповедания», – гласил текст. Далее были указаны восприемники – некий мещанин Поликарп Арсеньевич Листовицын и мещанка Ольга Ерофеевна Дорн. Таинство крещения совершил приходский священник Иоанн Дужник. В графе над именем ребёнка крупными буквами было написано «Незаконнорожденный» [1]. Но ребёнка, стало быть, Вальдес признал.

– Ольга Ерофеевна – это же и есть моя прабабушка! – воскликнул Леонард, когда ему прочли запись, сделанную на церковно-славянском языке.

В выписи часть данных была практически не различима. А вот книги сохранились лучше в виду того, что в архиве их содержали при нужной температуре.

– Выходит, восприемники, то есть крёстные родители, и воспитывали маленького Василия? – предположил Лёша.

– Ну, про Поликарпа Арсеньевича я ничего не знаю. Моего прадеда звали Альберто Руссо. Правда, в семье считалось, что прадед взял себе такое имя по приезду в Италию. А на самом деле он был русским.

Выходит, старушка, с которой мы общались ещё летом, ошибалась, говоря, что все церковные документы были уничтожены. В той же метрической книге тоже за 21 января стояла запись о смерти Аглаи Соболевской и была указана причина – «Неестественною смертью от родов умерла в возрасте девятнадцати лет, погребена по обряду христианскому на церковно– приходском кладбище. Исповедовал, приобщал и совершал погребение священник Иоанн Дужник».

– Повезло нам, что тут так тщательно следят за сохранностью архивов. Многие документы того времени канули в Лету из-за пожаров, военных действий, грибка, ветхости, – заметил Лёша.

– А мне удалось найти только то, что Константин Викеньтьевич Вальдес тысяча восемьсот восемьдесят пятого года рождения пропал без вести двадцать девятого июля четырнадцатого года под австрийским городом Сокалем. Известно, что был женат, сведений о детях пока не найдено, – сообщил Лео.

– Значит, после смерти любовницы Константин Викентьевич отдал сына на воспитание крёстной матери, а сам принял участие в Первой мировой войне. Битва под Сокалем – один из эпизодов крупнейшего сражения этой войны, которое назвали Галицийской битвой[2], – провёл для нас краткий исторический экскурс Лёша. – Если он числился пропавшим без вести, ничто не мешало ему вернуться под другим именем туда, где покоилась его возлюбленная, окончить, например, духовную семинарию, и стать священником.

Каждое открытие, каждый документ – словно дверь, за которой новые сведения и новые загадки. Перед нами постепенно открывалась никому не известная история Константина и Аглаи, перипетии их жизней, трагизм судеб.

Неожиданно у меня зазвонил телефон. Клёнов! А я ведь совсем забыла сказать Лёше, что он тоже собирался в Вареж, чтобы выяснить, кто мог помогать дяде Мише прятать останки.

– Да, Иван Владимирович, здравствуйте, – поспешила ответить я.

– Привет, Женя. Я тебе звоню по нашему делу.