Варежку вверх! С Новым годом!

Ее звали Анной. Cлава богу, не Светланой, Александрой, Евгенией или Варварой. С этими именами в Испании можно было легко попасть в неприятную для любой уважающей себя женщины ситуацию.

Например, всю жизнь вместо звучного Светлана слышать в спину или лицо престранное Эсветлана. Испанский язык не мог выговорить букву С без буквы Э. Вот так вот!

Александрой не назвали бы никогда, в крайнем случае пришлось бы отзываться на Алехандру. Так же приходилось быть аккуратнее с уменьшительно-ласкательными типа короткого и дружественного Саша. Буква «С» не выходила как следует и получалось мутное «Шаша», означавшее нечто неприличное.

Евгения, такое благородное во всех языках имя, переводимое на испанский звучало страшно для славянского уха, мерещилось нечто непотребное – Эухения. Хотя Анна иногда чувствовала себя Эухенией от некоторых испанских выкрутасов.

Варвара – само по себе имя было плохим, ибо всех славян, включая людей с Востока, а заодно и с Севера Евразии называли барбарами или варварами.

Но не смотря на подобные мелкие шероховатости Анне все равно нравилось жить в Испании. В своем родном Замухранске, как она называла город-герой Орел, ей даже с таким прекрасным именем не светило того уважения, что оказывали ей здесь. Ибо на родине имелись Анны и покраше, и поумнее. Поэтому оперившись девушка сразу же решила сбежать из родных краев, и чем дальше, тем лучше.

Со школьных классов Аня взялась за иностранные языки с бульдожьей хваткой. Когда выбор встал между холодными зажиточными странами, и жаркими, но бедными, Аня выбрала море, солнце и загорелых оборванцев-гринго. И не прогадала. Уже в аэропорту, куда она приехала в первый раз по обмену, как лучшая ученица потока, ей в след кричали звучное «гуапа!». Красотка! Хотя Анна знала, что это не правда.

Во-первых, уже в десятом классе Аня вымахала и стала ростом чудь среднего. Для Орла в принципе это нормально. Мужики средней полосы все ходили сплошь высокими. Но в Испании, черт знает, мамай или испанка выкосили всех гуливеров. Местные женихи в лучшем случае шли вровень с нею или как братья меньшие – ниже на целую голову.

Во-вторых, Ане досталась не складная фигура, чуть косолапые ноги от папы, круглая пятая точка с галифе от мамы, у которой в роду числились комиссары красной армии. Правда имелись и достоинства – большая грудь от бабушки, но переходившая в тонкую гусиную шею дедушки, которого в семье прозвали Гусем.

Белым ясным ликом женщина тоже не могла похвастаться, маленькие глазки и длинный нос навевали разные мыслишки о том, что прародители не только в Орловской Губернии сиднем сиживали. Правда к этому пакету женской красоты уровня «эконом», так Анна прозвала свой типаж, прикладывались ум, стойкий характер, великолепное чувство юмора и неувядающий оптимизм. Люди называли подобные качества харизмой или обаятельностью.

Ну а к сорока годам совместного существования с этим типажом, Анна научилась грамотно подбирать макияж и одежду, хорошо маскирующие косолапие и прочие шероховатости внешности так, что ее и в самом деле считали весьма привлекательной особой особенно на фоне местных дам, сплошь и рядом похожих на породистых лошадей.

Анна была уже дважды замужем, воспитывала двух дочерей Изабеллу и Анну-Марию от испанских мужей, которые платили неплохие алименты, но предпочитала продолжать работать, заделавшись не только русской красоткой, но и уважаемым человеком среди местной и иностранной публики – официальным, сертифицированным переводчиком областного суда.

Платили хорошо. Работа Анне нравилась. Куча знакомств, постоянные предложения на подработку, движуха и суета, от которых не было времени смотреть в прошлое, сильно заморачиваться на настоящее и страшиться будущего.

Работа спасала в тяжелые моменты жизни, один из которых наступил как раз в канун Нового года.

Анна никогда не жалела, что уехала из России. И никогда не жалела данному зароку, не скрещать гены с сородичами. Уж если быть гуапой – то уж по гроб! Но были у местных кавалеров недостатки, от которых порой приходилось выть на луну и вспоминать Иванов, Матвеев, Леш, Никит и Колянов, наших ребят, которые никогда б не опустились до того, что б делить кошельки, скрупулезно на калькуляторе высчитывая кто сколько должен заплатить за еду в ресторане. Анну подобные демократические нормы страшно раздражали, и за много лет проживания в Испании она так и не смогла привыкнуть к своей «свободе».

Но женщина нашла управу на своих кавалеров в местных судах, где работала переводчиком и зналась со всеми судьями, адвокатами, юристами, секретарями. После долгих сложных заседаний, они словно большая семья отправлялись в местный бар попить пивка и спустить пары. Поэтому компетентные органы ей посоветовали жмотсво, скупердяйство, неблагородство со стороны бывших мужей, считавших каждую копейку на обеспечение дочерей, вывести на чистую воду строгих законов, следивших многоликим взором за всеми через налоговую.