Варфоломеевская ночь: событие и споры

Ничего подобного Варфоломеевской ночи более во Франции не повторилось. Возможно, действительно потому, что общество вступило в фазу активных необратимых изменений, называемых некоторыми социологами "расколдованием мира". Но Варфоломеевская ночь при этом продолжила свое существование, оставаясь реальностью и для гугенотов, переосмыслявших всю свою историю, всю свою политическую и религиозную стратегию в ракурсе этого события. Оставалась она реальностью и для воспаленного воображения рьяных католиков — они опасались реванша за нее со стороны гугенотов, но также уже после своего поражения мысленно возвращались к той ночи, пытаясь объяснить себе, почему "чудо" не привело к желанному восстановлению религиозного единства. Самые прозорливые из них усмотрели причину этого в духовном несовершенстве людей и перенесли религиозную борьбу внутрь своей души, открыв новые перспективы европейской культуры.

Историческое событие больше не рассматривается лишь как пена на поверхности глубинных течений "истории большой длительности", но, в духе работ Р. Козелека, понимается как долгоиграющий исторический фактор. Единожды случившись, зачастую событие отнюдь не собирается кануть в Лету, но продолжает оставаться реальным и весьма активным структурообразующим элементом бытия и сознания людей, наполняясь с каждой эпохой все новым смыслом. Наш сборник в некотором смысле можно сравнить и с микроисторическим подходом, концентрирующим внимание на одном, как правило достаточно экстраординарном, объекте исследования, позволяющим по-новому взглянуть на обычно сокрытые явления прошлого.

Что касается Варфоломеевской ночи, то ее значение в том, что она представляла собой практически последнюю попытку навязать единоверие силой. После трагедии 1572 г. общество пришло к идее возможного сосуществования разных конфессий. Но это означало важнейший переворот в способе легитимизации общественного устройства, сродни научным революциям, связанным с именами Коперника, Декарта или Ньютона. Не случайно авторы различных теорий модернизации от Маркса и Вебера до Поппера и Гелнера видят именно в событиях рубежа XVI–XVII вв. важнейший поворотный пункт в развитии Европы, да и всего мира.

Вместо заключения Наталия Ивановна Басовская

Прежде всего, я рада, что центру зарубежной истории РГГУ и ИВИ выпала радость и удовольствие содействовать изданию такого сборника. Это именно удовольствие, это счастливый шанс. В последнее время сборников, на мой взгляд, стало слишком много на прилавках, развалах, в книжных магазинах, на складах и, между прочим, в центрах списания литературы. Понятие "сборник" всегда в моих глазах было дискредитированным, потому что часто эти издания были способом собрать что-нибудь, лишь бы авторы могли опубликоваться. Я это говорю не в осуждение кому-то. Такова была реальность советского времени. Кроме как в сборнике про что-нибудь, особенно у молодых авторов, было не много шансов довести до читателя свои труды. Сборники документов, на мой взгляд, вообще один из способов грубейшего искажения исторической действительности и подсказки историку. Тематические юбилейные сборники тоже чаще всего являются произведением, достаточно трагическим для исторической науки.

И вот в последнее время, не без связи с нашим университетом, наметились иного рода сборные издания. Мы имеем перед собой совсем другой жанр. Я думаю, в некоей мере это уже присутствовало в таких изданиях, как "Частная жизнь", "Казус". В издании, которое мы сегодня предложили читателю, это выражено наилучшим пока известным мне образом. Здесь есть единство темы при разности взглядов и позиций. Лучшие представители современной историографии и искусства (например, кинематографа) не раз демонстрировали присущими им средствами, что именно на этом пересечении единства и разности можно ожидать позитивных результатов в вечном приближении к истине. Как, например, Тойнби, говоривший о том, что событие можно наблюдать с холма, с равнины с позиции мышонка, который во время сражения бежит по этому полю битвы и тоже по-своему его видит и ощущает. Об этом же говорил великий Курасава.

Авторы сборника "Варфоломеевская ночь" пытались представить новые версии события, которое кажется хорошо известным и изученным. Его значимость в истории никогда не ограничивалась рамками Франции. События Варфоломеевской ночи непосредственно касались европейской истории в целом, а ее духовный, идейный смысл, увы, является знаковым для всех нитей цивилизации. За несколько тысячелетий своей истории человечество крайне мало продвинулось по пути преодоления непримиримости и насилия.