Варфоломеевские ночи (СИ)

- 25? обижаешь, Янкель. В Петрограде 250 тысяч евреев, и я. А я это сто миллионов евреев и все мы готовы сражаться за дело мировой революции, отдать свои жизни, если партия потребует и лично я, поскольку я и партия это одно и то же. Конечно, есть среди них и такие, кто просто зарабатывает деньги, а так как у нас денег куры не клюют, то нам это позволяет содержать их всех довольно прилично. Но...Янкель, учитывая твои дипломатические способности, а ты очень, очень хороший дипломат, твое умение приспосабливаться, разоблачать, выстраивать нужную нам линию, делать из врага друга на определенный период, то партия тебе поручает очень деликатное дело. Никто не справится с таким поручением, а ты справишься, ты дипломат новой ленинской эпохи.

- Не томи душу, Вольдемар, жид, которому нет цены со времен создания Торы. Раскрывай секрет поручения, а то я могу потерять интерес к жизни в коммунистическом раю, то бишь, к твоему поручению.

- Потерять интерес к поручению партии? Янкель, я тебя не узнаю. Повтори еще раз, что ты сказал, и наши дороги разойдутся навсегда, как два мамонта, сука буду. Но прежде скажи, сколько ты получаешь в партийной кассе? вот вчера, сколько ты получил золотых рублей, е....твою мать?

-Триста тысяч, - ответил Кацнельсон. - До апреля получал по 4500, а потом ты, Вольдемар, разрешил, сколько совесть позволит. А так как ты совесть ниспроверг, то..., сам понимаешь...

- А знаешь ли ты, что поручик в царской армии получал всего 55 рублей, а городовой всего 40 в месяц. Откуда у нас такие возможности, ты не задумывался?

- Партийные взносы, всякие мухляжи, типа женитьбы членов нашей партии на богатых невестах, грабежи или экспроприация как ты это называешь, - пробовал отбояриться Кацнельсон, завтрашний Свердлов, замечательный сын русского народа, чьим именем будет назван Екатеринбург.

- Янкель, ты неграмотный. Это все копейки. Нас Германия подпитывает, и... только никому ни слова, американское еврейское лобби, об этом знают только два человека я и Бронштейн. У нас денег куры не клюют, мы не знаем, куда их девать. Кстати, вопрос, который мы затронули, имеет отношение к поручению партии, которое я хочу тебе поручить. Члены ЦК зажрались, они не хотят ничем рисковать. А зачем? да на одну получку в Питере можно особняк купить. Кто обычно берет оружие в руки? беднота, вот кто. Капиталист, ни при каких условиях не возьмет ружье в руки. Наши члены ЦК обуржуазились. Я должен лишить вас всех особых привилегий.

- Володя, ну давай же выкладывай, что ты хочешь, какое задание поручает мне партия, и я сдаюсь. Янкель всегда добросовестно выполнял задания партии и ее вождя, - произнес Кацнельсон и чуть не заплакал, давая понять, что он уже измучен, что Ленин слишком строг к нему и что, в конце концов, еврей с евреем так не поступает.

- Вот это, чего я от тебя ждал, Янкель. Теперь можно простить тебе все грехи против партии. Ты понимаешь, в чем дело? мне как вождю нужна поддержка: мои цыплята зажрались, они не хотят воевать, они отказываются брать власть в свои руки. И мне остается один единственный выход - обмануть их где-то, в чем-то, они потом благодарить меня будут за этот обман. И ты будешь свидетелем этого, так называемого, обмана в интересах мировой революции.

Ленин понял, что берет своего собеседника в клещи, и стал расхаживать по комнате, заложив руку за жилетку, изредка посматривая на уже исказившееся лицо Кацнельсона - Свердлова.

- Мировая революция требует жертв, Янкель, я это все время говорю, и меня отказываются понимать мои соратники, те, кого я породил, вскормил, взрастил, вложил в них свою душу, свою идею, свое сердце и направил их мозг в нужное русло. Ты это понимаешь, Янкель, будущий Свердлов?

Ленин приблизился к своей жертве вплотную, наклонился к уху и громко повторил:

- Ты понимаешь это или нет, Янкель?

- П...пп...пониммм...а...ю, отчего же не понять, - произнес Янкель и протянул дрожащие руки, пытаясь обнять своего друга, но друг топнул ногой, да так, что Янкель задрожал еще больше и опустился на одно колено, сложив руки у подбородка и болтаясь, как любой еврей во время чтения молитвы. - Н...н...не мучай меня, говори, что надо и я готов...хоть на смерть. Мы смело в бой пойдем...

Теперь Ленин понял, что Янкель готов.

Он вытащил сундучок с деньгами, золотыми рублями, высыпал на крышку стола.

- Бери, все бери и тащи, как хочешь и куда хочешь, но за любую мою резолюция в ЦК должно быть большинство.

- А как я это сделаю, научи, вождь народов?- задал естественный вопрос Янкель.

- Подкуп, подлог, фальсификация, подделка документов, - все пригодится. Бронштейна отсылай куда-нибудь перед заседанием пленума, Сталину подсунь тысяч сто, он за сто тысяч родину продаст, Фюстенберг тоже всех продаст. И, вообще, занимайся подкупом, организуй у себя бригаду. Придется подкупать и военных, надо будет закупать тысячи литров водки, не будем брезговать и наркотиками ради достижения благородной цели.

- Согласен. Я только боюсь, и мои коллеги боятся, что Керенский может вызвать войска с фронта и раздавить нас как 4 июля.