Варя (СИ)

Аня очнулась, когда солнце было уже высоко. Рядом с ней, как ни в чем не бывало, лежало в траве очелье. А над головой летала стрекоза, большая и громкая. Она прогнала её, поднялась, ощупала подол совершенно сухой юбки.

То ли высохнуть успела, то ли сон привиделся дурной!

Тяжёлая голова гудела и неистово хотелось одного — лечь и вновь уснуть.

Как же так? Бессонные ночи тому виной!

Умывшись водой из озера, Аня побрела к дому. На душе у ней творилось черти что. Одна мысль была хуже другой. И когда она чувствовала, как думы ужасные начинают жечь её разум, останавливалась и встряхивала головой.

У служебного входа в господский дом Аню гневно окликнула Агриппина Ивановна:

— Окаянная, ты где шаталась? Быстро к барышне! Она тебя искать уже вздумала.

Аня заспешила, вошла в покои княжны, готовая получить взбучку. Но та была в благостном настроении духа. И слегка пожурив Аню, отпустила её.

Вскоре небо потемнело, заморосил мелкий дождь. В доме стало серо. Такая погода была словно под стать Аниному настроению. Только в отличие от небес, слезы лить Аня не могла больше себе позволить. Она, поникшая вся, работала с привычным для нее усердием, а всякие тревожные мысли гнала от себя молитвами.

Вечером позвала её Варвара Федоровна. Объявила, что будет читать вслух сказку. Нюра даже немного оживилась. Чтение ей волшебством казалось, и она страсть как любила слушать книги.

Сказка оказалась интересной. Барышня читала с чувством, и было заметно, что ей тоже история по нраву пришлась. Но, дойдя до описания принцессы заморской, княжна едва заметно нахмурилась и замолчала. Однако вскоре глаза её заблестели.

Ну и чаво опять она задумала?

— Была она загорелая, с волосами цвета... пшеницы спелой, с глазами серыми, яркими, ресницами... пусть и светлыми, но зато длинными.

Неужто думает, не догадаюся, што из себя принцессу-то слепила!

— Это вы правду читаете?

— Сама посмотри. Так всё и написано чёрным по белому.

— Странно тогда...

— Что странно тебе?

Аня помедлила немного с ответом.

Ай, чего ей уже терять? Во сне зморе добро дала на то, чтобы совсем со свету хозяйку сжить. Так ужо наяву задеть её немного за живое сам Бог велел!

— Да некрасивая она какая-то получается.

— Отчего это?

— Ну, кожа с загаром, как у крестьянки. А она ведь принцесса! И глаза какие-то неприглядные.

— Так уж и неприглядные? Сказано ведь — яркие.

— Это на белом лице казались бы яркими. А на тёмном, да ещё и с ресницами светлыми! Никак мысленным взором не нарисую себе красоту эту.

Вскоре княжна прогнала Аню, и она послушно поспешила восвояси. Но у самого порога, закрывая за собой двери, увидела, как блеснул отражённый от огня в камине луч света на кривой баночке. На крышке бюро у княжны стояло ведьмино зелье.

Глава 11 Друг

Номер гостинцы был самый обыкновенный: блеклые обои, дешёвые картины, оббитые безвкусно подобранным гобеленом стулья и кресла. На круглом деревянном столе стояло ведёрко со льдом, из которого выглядывало горло открытой бутылки шампанского.

Елисей ходил туда-сюда, то и дело нервно потирая заросший щетиной подбородок. Наконец он решил позволить ногам отдохнуть и, перестав метаться по комнате, уселся на стул. Лев сидел напротив него в маленьком неудобном кресле.

— Так я могу рассчитывать на твоё гостеприимство? — высокий лоб Елисея прорезала глубокая морщина.

— Не уверен, что это хорошая идея, Еля, — голос Льва был спокоен и немного насмешлив. — Я никак не планировал оставаться на Рождество в Берёзовой Роще. Усадьба в плачевном состоянии.

— Мне это решительно всё равно, — перебил Елесей, уставившись на него в упор.

Лев усмехнулся:

— Медвежья глушь тебя совсем не пугает?

— Совсем. Другого выхода я не вижу.

В юности Лев восхищался непосредственностью друга, его лёгким характером. Но с годами обожание исчезло и даже уважение таяло, как мартовский снег. Льва удивляло, как Еля и в тридцатилетнем возрасте умудрялся оставаться таким же отчаянным повесой, коим он был в отроческие годы.

Они крепко подружились в пансионе ещё мальчишками. И однажды, обменявшись нательными крестиками, поклялись друг другу в братской любви. Лев гордился их дружбой, даже ставил её в пример товарищам. И, разумеется, искренне полагал, что время точно не властно над его чувствами. Но, к сожалению, спустя годы, он понял, как сильно ошибался и идеализировал Елю. Ничего общего между ними сейчас Лев больше не находил. А часто даже тяготился общением с другом детства. Тем не менее, разорвать отношения с человеком, на чьей груди до сих пор висел его крест, он был не в силах. Как старый дом Берёзовой Рощи с дырявой крышей и прохудившимся скрипучим полом крепко стоял на добротном фундаменте, так и их дружба ещё держалась на когда-то возникшей, но сильно увядшей братской любви.