Варя (СИ)

— Вы планируете остаться здесь на Рождество? — удивление Дарьи Владимировны было так велико, что она даже приоткрыла рот.

— Да. Планирую остаться. Вы же тоже остаётесь работать здесь?

— Я? Да, скорей всего. Разумеется.

— Хорошо. У меня имеется ещё один вопрос. Как... То есть, Марфа Прокофьевна беспокоилась за ваше здоровье. Она сказала мне давеча, что вы были будто...

— Всё в порядке. Я чувствую себя хорошо. Благодарю.

— И вы больше не пренебрегаете прогулками?

— Мне, увы, не до прогулок. Работы много! А задремала я, — Дарья Владимировна отвела глаза, — оттого что спала плохо. Кошмары мучили ночью.

— Вы всё же зря игнорируете прогулки. Как следствие оного ваши ночные кошмары.

— Исправлюсь сегодня же. Погуляю в полдень, обещаю, — было это сказано с такой снисходительной улыбкой, что Лев, не сдержавшись, хитро прищурил глаза:

— А я ведь прослежу за вами.

— Что?

— Помните, дал слово, что мы погуляем вместе по Берёзовой роще?

— Нет. Вы это серьёзно? Я думала, что шутите.

— Погода сегодня замечательная! Зайду за вами в полдень, Дарья Владимировна. Прогулка и мне пойдёт на пользу.

— Конечно, — растерянно промолвила она, смотря на Льва с таким сомнением, что он, не выдержав её взгляда, повторил ещё раз:

— Будьте готовы в полдень, — и, откланявшись, вышел.

День выдался пасмурный, но спокойный: безветренный и тёплый. Лев шёл не спеша, стараясь подстроиться под легкий шаг Дарьи Владимировны. Накануне выпал снег, и теперь берёзы выглядели совсем сказочно. Ветки их кружевными дугами клонились к земле, а хороводы тонких стволов сливались с белым миром и казались нереальными его творениями.

— Как хорошо, — тихо промолвила Дарья Владимировна.

— Удивительное место, правда?

— Да, так и есть. Волшебное. Здесь совсем не хочется думать о своих горестях. На душе так покойно становится.

Голос Дарьи показался Льву откровенно печальным. Он изучающе посмотрел на её профиль. И поймал себя на мысли, что пятна теперь ему куда менее интересны, чем думы, тревожащие эту некрасивую голову. Хотя в движениях Дарьи, в её голосе и манерах он всегда находил особую прелесть. Может быть, это и привлекало его больше всего.

Загадка. В ней есть какая-то загадка.

— Расскажите мне, что у вас случилось в моё отсутствие?

— Что? — Дарья, резко остановившись, взглянула ему в глаза.

— Вам снятся кошмары и в голосе столько печали... Боюсь, вы испортили какую-нибудь из моих картин, — пошутил он, — или даже не одну?

Дарья не сразу нашлась с ответом. Какое-то время она, видимо, подбирала слова, пока наконец-то не произнесла:

— Я и правда испортила только не картины, а... Забудьте, это я так. А за картины не беспокойтесь.

— Может быть, всё же расскажете мне?

Какое-то время они вновь молча шагали по узкой тропинке парка. Только снег скрипел под ногами. Наконец Дарья спросила:

— А как бы вы поступили, если бы узнали, что близкий человек обманул вас. Нет, даже предал. Но при этом вы сами своими поступками подтолкнули его к этому предательству? — она вдруг спохватилась и быстро добавила: — Я читаю сейчас один роман. Такая дилемма возникла у главного героя. Я вспомнила про него, и мне интересно стало узнать ваше мнение.

Лев сразу догадался, что не стоит спрашивать у Дарьи название этого шедевра. Но всё же один вопрос его очень заинтересовал:

— А какого рода отношения описаны в книге? Это романтическая история?

— Нет-нет, отношения дружеские.

Лев перевёл дыхание, глупо улыбнувшись и, заметив, с каким волнением Дарья ждёт ответ, заговорил:

— Я, конечно, могу ошибаться, но коли есть смягчающие обстоятельства, и если виноватая сторона просит прощения, то...

— Значит, вы простили бы! — воодушевлённо воскликнула Дарья.

— Да, если бы мне после этого стало легче на душе. К тому же простить, не значит возобновить общение.

— Нет, как же без общения? Не могу представить...То есть, интересно, как герой поступит в романе?

— Да что же он такого натворил, этот герой?

Дарья пожала плечами.

— Я когда начинала читать, думала, что он положительный человек. А сейчас мне кажется,что недостатков у него куда больше, чем достоинств..., — голос её дрогнул, и она замолчала.

Лев растерялся. На миг ему захотелось прижать Дарью к себе и успокоить.

Каково ей здесь одной, без родных и друзей, в чужом неуютном доме? Стоп! У неё же есть помощница. Точно! Так это из-за неё она печалится? Так одинока, что привязалась к служанке? А сейчас с ней рассорилась и винит себя?

Лев опустил голову. Он тоже часто чувствовал себя одиноким. Пожалуй, даже слишком часто...

— Знаете, забудьте всё, что я вам сказала. Эти глупости.