Варяг

Эрик потоптался на месте, потом тоже ушел. Прибирать палаты – дело женское, а у него дело свое. Нужно прикупить Лауре одежду. Без этого, известно, красная девица вянет и сохнет.

Утро выдалось солнечное, и по всему видно было, что день будет очень жарким. Базар, как всегда, кипел своей многоликой жизнью. Эрик долго ходил по рядам, пока не наткнулся на торговца тканями из Индии. Торговец, почуяв выгодного покупателя, раскладывал перед ним товар, рассыпаясь в похвалах и грубой лести. Эрик только согласно кивал головой и щупал ткани.

Дивная страна Индия! Никогда не приходилось Эрику видеть такой радуги красок. Один отрез, казалось, был выткан из мотыльковых крыльев, другой – из легкой морской пены, третий – из золотых лучей жаркого солнышка.

На платье Лауре, подарок матери, подарок сестре... Эрик накупил столько тканей, что можно было обрядить в обновы всех придворных женщин византийского императора. Мошна его порядком похудела, но это не беда! Как вернуться домой без подарка?

Эрик уже сполна расплатился с торговцем и повернулся, чтобы уходить, когда внимание его привлек кусок ткани, лежащий в дальнем поставце. Даже ему, богатому покупателю, не показал торговец индийский этого добра – не надеялся, что хватит у него денег.

А платить было за что! Словно соткан был отрез неведомой мастерицей из восточного камня бирюзы, из морской зеленой воды и нежнейших липовых листочков. На солнце переливалась ткань и блестела так, что глазам больно было. Эрик представил себе, как вернутся они с Лаурой в Киев, как приведет он ее к матери... И если на Лауре будет платье из этой ткани, то мать уж наверняка не проглядит красоту сыновней избранницы. И все будут смотреть на нее и восхищаться ее красотой...

Заплатив за ткань и даже порадовавшись большой ее цене, Эрик вышел из лавки, щурясь на солнце. И тут остановился как вкопанный. Впервые пришла ему в голову мысль, что обрел он Лауру на веки вечные. Не думал, не гадал – вот где нашел свою судьбу! Поплывет она с ним теперь не только к родным берегам, но и по всей жизни в одной лодии. Плохо ли это, хорошо ли – зачем судить? Особенно если при мысли о рабыне-фряженке, о прекрасной Лауре, чьи губы так сладки, а глаза лучисты – замирает в груди сердце.

Прислонился богатырь могучим плечом к горячей стене какого-то дома, утер пот со лба, передохнул. А как пот утирал – кольнула зрачок огненная иголочка. Батюшкин перстенек обережный о себе напомнил.

ГЛАВА 11

Лаура рьяно взялась за дело, к возвращению Эрика комната сияла идеальной чистотой. Эрик аж застолбился в дверях, чуть не разронял подарки – так удивился. Лаура на него и не взглянула. Шебуршилась в углу, пыталась для чего-то сдвинуть к стене тяжелый сундук. Его и трое здоровенных мужиков с места не без натуги двигали, а она, махонькая, что удумала!

Эрик некоторое время наблюдал, как трудится, упираясь и пыхтя, его живая собственность, а потом бросил покупки на ложе и отстранил девушку. Ни слова не говоря, налег на сундук, придвинул его к стене – пот на лбу выступил от натуги.

– Хозяин желает приступить к трапезе? – спросила Лаура, как только Эрик оторвался от сундука.

Эрик молча кивнул головой.

Лаура забегала, засуетилась, начала уставлять стол всевозможными яствами. Эрик узнал свои припасы – и из Киева еще привезенные, и присланные императорскими людьми. Вот только выглядели кушанья не как обычно, и запах от них шел иной. Эрик чуть слюной не захлебнулся. Умела стряпать фряженка, что и говорить! Видно, и травы, и приправы знает. Сам Эрик презирал такие штучки, пользоваться ими не умел.

Но сейчас почему-то обрадовался, как отрок, – для него старалась, изощрялась!

Эрик с трудом дождался, когда Лаура соберет на стол, а когда начал есть, понял: куда-то исчезла рабыня! Огляделся – ну, точно, забилась в уголок, зыркает оттуда глазищами. Боится отвлечь хозяина от важного дела!

– Иди сюда, – сказал Эрик, а когда Лаура подошла, похлопал себя рукой по коленке.

– Садись и ешь.

– Я не голодна, хозяин, – испуганно ответила Лаура, усаживаясь ему на колени. Веса в ней было, как в птенце. И на еду она косилась жадно – врет, голодна.

– Если ты не будешь есть, то станешь слабой, – пробурчал Эрик, смачно пережевывая очередной кусок. – А если ты будешь слабой, то не выдержишь долгой дороги до Киева.

Девушка вздрогнула и подняла на Эрика глаза, полные неподдельного восторга.

– Я не ослышалась? Господин сказал, что возьмет меня с собой в свою далекую страну?

– А ты как же думала? Что я тебя здесь оставлю? – чуть не подавился Эрик.

– Господин мог меня продать. Везти рабыню в такую даль очень невыгодно.

– Ничего, ты меня не разоришь. Тем более, что я тут подзаработал денег на обратную дорогу и нашу тихую старость, – усмехнулся Эрик, вспомнив об императорском посуле.

Слова Эрика оказались настолько убедительными, что Лаура начала уплетать за обе щеки, выказав отменный аппетит.

После еды Эрик указал девушке на подарки, небрежно разбросанные по ложу.

– Выбирай себе на платно, – сказал он весело. – В стольный град нельзя такой оборвашкой являться.