Варяг

Беда не приходит одна - тяга в котлах упала моментально, а давление пара и скорость через минуту. "Конго", заметив наконец опасность столкновения, отвернул в сторону берега, получил попадие в клюз, и теперь тащил за собой по дну моря правый якорь, перепахивая морской песок и пстепенно замедляя ход. Скрепя сердце и скрипя зубами командир отдал приказ послать на помощь кочерагам подносчиков снарядов от орудий. Эта вынужденная мера - сокращенная смена кочегаров физически не могла без трубы поддерживать давление пара для продвижения на скорости более 4-х узлов - как ни странно спасла всю операцию. Если корветы азартно отвечали на огонь с берега из всех стволов, то Фусо вынужден был времено прекратить огонь. Через пять минут тихого, неспешно движения, под завывание проносящихся высоко над палубой снарядов и бомб, Окуномия с удивлением понял, что весь огонь русских сосредоточен на отставших корветах. Теперь он уже сознательно приказал не открывать огня до тех пор, пока русские не прекратят "игнорировать" ползущий ко входу на фарватер "Фусо". Но у артиллеристов и прожектористов Утеса и Золотой горы было занятие поинтереснее, чем выискивание в темноте не стреляющей мишени - они радостно рвали на куски подставившиеся корветы, которые упорно отсреливались из своих допотопных пушек… Причем, отстрелались не всегда безобидно - один удачно пущеный кем - то из корветов снаряд погасил береговой прожектор, со все обслугой. Второй разорвался на территории "подшефного" хозяйства на Электрическом Утесы, вызвав многочисленные ранения и жертвы среди кур, и свиней.

Потеряв в темноте головной корабль, на котором был единственный опятный штурман, знающих под ходы к Порт Артуру как свои пять пальцев, остальные корабли японского отряда стали расползаться кто куда. Два корабля пытались прорваться к гавани под берегом, но один наскочил на мину, второй налетел на затопленны ранее брандер. Остальные были в конце концов добиты береговой артиллерией, в зону действия которой эти тихоходные корабли зашли слишком далеко, что и предрешило их судьбу.

"Фусо", тем временем, дошел до начала фарватера. Навстречу ему по проходу нетопливо и величественно, как и полагается богине, шла Диана. Задержка крейсера с выходом из - за заевшего брашпиля усугубилась решением командира корабля Залесского не расклепывать якорную цепь, а устранить задержку. На робкий вопрос старшего офицера - "а как же срочность выхода по тревоге" - не возмутимый капитан потягиваясь проворчал, что "нам вообще можно было бы не выходить, миноносцев Новик и сам погоняет, как всегда, а для чего крупнее есть Утес и Золотая гора, нам сегодня ночью в море делать нечего, два крейсера в дозоре вообще блажь адмирала". Заметив в темноте медленно идущий по фарватеру небольшой корабль, командир Дианы совершил еще одну, последнюю и непоправимую ошибку - он принял его за поврежденного "Манчжура" возвращающегося в гавань. Он даже приказал дать задний ход и принять вправо, чтобы "пропустить бедняг". Залесский отдал приказ об обстреле "Фусо" только после того, как по тому открыла наконец огонь батарея Золотой горы. К сожалению, попасть по маленькому медленно плетущемуся в темноте броненосцу из мортир никак не удавалось. Канониры то вводили поправку на скорость в 15 узлов, и тогда снаряды вздымали стобы вода перед носом "Фусо", то стреляли по нему как по стоячей мишени, и тогда пенился уже кильватерный след старого корабля. Пара снарядов из шестидюймовок Дианы, с вечера заряженых чугунными снарядами - против миноносцев - бессильно раскололась о бронированный и забетонировнный борт японца. Еще через два минуты с Дианы, наконец засветившей прожектор у видели, что пришелец медленно разворачивается поперек фарватера в самом узком месте, и на нем отдают якоря. У Залесского хватило ума задробить стрельбу, чтобы не топить брандер на фарватере, но что делать дальше он придумать не мог - времени на посылоку десантной парти и заведения буксира яано не было. С японца доносились небольшие взрывы - подрывали кингстоны и двери водонепроницаемых переборок, и в любой момент он мог просто взлететь на воздух (единственной причиной по которой на "Фусо" не взорвали погреба было отсутствие в них боезапаса - Того решил не рисковать возможностью случайного преждевременного подрыва от попадания русского снаряда). Неожиданно, мимо замершего крейсера на максимальных для него 11 узлах, с воем сирены пронесся портовый буксир Сильный. Буксиром командовал лейтенант Балк 2-й, старший двоюродный брат недавно ставшего лейтенантом Балка с Варяга.