Варяги и Русь

   — Волхв? — переспросил, побледнев, Избор. — Ты так думаешь, княже? Но откуда же взялся он? Ведь о нём сколько уже лет ничего в наших краях не слышно...

   — Ничего не значит! Он живёт в этом лесу, это говорил мне старый Велемир, жрец Перуна... Да и кому же боле здесь быть, как не ему, этому страшному волхву... Надо бежать, бежать...

Забыв о своей слабости, Вадим вскочил на ноги.

   — Веди, веди меня из этого проклятого леса, — закричал он Избору, тоже заметно взволнованному и испуганному, — это ты нарочно завёл меня сюда, проклятый варяг... Ты хочешь во что бы то ни стало погубить меня.

Избор с нескрываемым изумлением посмотрел на старейшинского сына.

   — Что ты, Вадим? Зачем мне желать твоей гибели? На что мне нужна твоя жизнь?.. Я погибал вместе с тобой и в страшную смертную минуту не оставил тебя... подумай сам...

   — Ты должен стать виновником моей гибели! Так нет же! Не ты меня, а я тебя сотру с лица земли...

Пришла очередь удивляться Избору. Он слушал бессвязную речь Вадима и не сразу понял его. Он недолюбливал Вадима за гордость, за заносчивость, но никогда его не считал неблагодарным или вероломным.

   — Ты не веришь Перуну, ты преступаешь его заветы, потому ты и не побоялся ступить в это страшное место, — задыхаясь от волнения, говорил Вадим, — ты послушный раб страшного волхва, — потому-то ты и не страшишься его... ты завёл меня сюда, чтобы отдать ему на растерзание... Нет, не удастся тебе это, презренный варяг... Умри прежде сам.

И прежде чем Избор успел что-либо сделать, Вадим выхватил нож и как зверь бросился к нему...

Молодой варяг инстинктивно вытянул вперёд обе руки, но не успел защититься, и Вадим с яростным криком вонзил нож в его грудь.

Как подкошенный рухнул Избор на траву...

Вадим, вытащив нож из раны, поднял руку, чтобы поразить ещё раз своего соперника.

   — Умри, умри! — говорил он, — кто теперь погубит меня?..

Он уже хотел ударить ещё раз, как вдруг дико вскрикнул...

Прямо на него, озарённая яркими лучами заходившего солнца, двигалась фантастическая человеческая фигура, казалось, что две змеи выходят из губ странной фигуры, что глаза её блещут, как раскалённые уголья, а распростёртые руки готовы задушить его.

   — Волхв, перынский волхв! — в ужасе воскликнул Вадим и, выпустив из рук нож, бросился бежать...

IV

Вадим долго бежал без оглядки... Ему казалось, что страшный волхв гонится за ним по пятам.

Ветви деревьев задевали Вадима, и ему чудилось, что чьи-то цепкие руки хватают его... Ветер шелестел листвой, и в этом шелесте слышались голоса, и весь лес казался наполненным этими голосами.

Вадим бежал всё дальше и дальше, хвоя елей колола его лицо, но он не чувствовал боли.

Наконец, юноша как подкошенный рухнул на траву, ожидая, что страшный волхв настигнет его.

Вдруг ему послышались невдалеке голоса, они раздавались всё ближе и ближе...

   — Вот и трава здесь помята... сучья на елях поломаны, — услышал Вадим совсем рядом чей-то голос.

   — Значит, я не ошибся...

   — Ищите, все ищите, обойдите всю рощу из края в край, — различил Вадим старческий голос, который в одно и то же время заставил и задрожать его и обрадовал, — найдите ослушника велений нашего бога и приведите его к нам... Мы посмотрим, кто этот дерзкий, осмелившийся нарушить заветы Перуна... Ступайте, ищите...

Прошло несколько томительных, показавшихся необыкновенно долгими Вадиму минут. Он глубже забился в траву в надежде, что люди, голоса которых он слышал, пройдут мимо, не заметив его.

По голосам Вадим узнал служителей Перуна, а распоряжавшийся поисками старик был верховным жрецом Велемиром.

Юноша знал, что его ждёт, и потому голоса жрецов перепугали его не менее, чем преследование страшного волхва. Как ни дружен с его семьёй Велемир, как ни уважает его отца, старейшину, всё-таки он не преступит заветов и жестоко накажет ослушника.

Вдруг Вадим услышал совсем близко-близко от себя шорох. Кто-то остановился рядом с ним, и Вадим почувствовал, как чья-то рука коснулась его плеча.

   — Кто бы то ни был, приказываю тебе встать, — услышал он над собой голос Велемира, — покажи лицо своё и дай увидеть того, кто осмелился нарушить волю Перуна и попрать дерзкой ногой священную рощу...

   — Велемир, прости! — воскликнул юноша, приподнимаясь с земли.

Перед ним стоял высокий седой старец. На груди его, скрытой под белыми, как зимний снег, одеждами, покоилась длинная седая борода. Лицо его, покрытое множеством морщин, было нахмурено. Глаза грозно смотрели из-под густых, нависших седых бровей.

Стар, очень стар был Велемир, верховный жрец Перуна — грозного божества приильменских славян! Сколько вёсен он встретил, сколько зим пережил! Старики приильменских родов совсем детьми ещё были, а Велемир служил уже Перуну-громовержцу.

Когда он был молод и был ли он когда-либо молод — никто не знал. Ильменским славянам казалось даже, что он и появился на свет Божий седым и старым.