Варяги и Русь

   — Постойте, — остановил их Гостомысл. — Дослушайте, мужи и старейшины. Выберем мы старейшину над старейшинами, и думаете вы, что прекратятся раздоры? Нет, никогда этого не будет, всё по-прежнему пойдёт. Будет ли кто слушаться выбранного вами же мужа, будет ли кто исполнять его решения? В споре всегда одна сторона недовольна, а кто её принудит выполнить, что старейшина верховный присудит? Никто... вот и будет недовольных уже две стороны. Одна за то, что её принудили, а другая за то, что принуждённого не исполнили; опять раздоры, опять несогласия... опять кровь польётся.

   — Так как же нам быть, Гостомысл? Вразуми, научи нас... Мы верим твоей мудрости, скажи, как быть?

Гостомысл приподнялся на носилках.

   — Не старейшину надо нам, а князя, слышите, — князя, который бы правил нами, не спрашивая, чего мы хотим и что по-нашему правда, который бы силой заставлял виновников выполнять присуждённое, который бы со своей дружиной нас от врагов оборонял, в обиду не давал. Вот что нам надо.

Гостомысл замолчал. Несколько минут и вече хранило гробовое молчание.

   — Что же, мужи, прав наш посадник, — заговорили некоторые, — нужен нам всем один князь.

   — Вспомним варягов, и не князья они были, а хорошо при них жилось нам! — воскликнул старейшина кривичей. — Знали, где на злого человека управу найти.

   — Верно, справедливо! Князя, выберем князя! — заволновалось вече. — Пусть он нами правит, только кого вот?

Все с надеждой обратились к Гостомыслу.

   — Кого выбрать? — заговорил он. — Да кого же? Родовые старейшины все здесь равные... выберете одного, другой обидится, не захочет повиноваться ему, да и ещё нельзя нам своего выбрать... сейчас же он свой род на первое место поставит и другие роды угнетать начнёт. Стерпят ли они? Опять несогласия да раздоры пойдут. Так?

   — Так, так! Кто же своему не друг!

   — Вот если нельзя своего выбрать, выберите чужого.

   — Как чужого? Что ты говоришь, старик, ты из ума выжил! — послышались крики.

   — Долго вы меня слушали, дослушайте до конца, — не обращая внимания на шум, продолжал Гостомысл. — Добра вы ищете, добра себе хотите, так слушайте же, где оно! Сами вы решили, что нужен нам князь, только при его единой воле прекратятся раздоры... Сами же вы сознались, что своего князя нельзя выбрать потому, что не будет к нему от родов славянских должного почтения и уважения... Сказал я вам, что нужно избрать чужого... Так вот, есть у меня такой чужой, который в то же время и свой, для всех нас...

   — Слушайте, слушайте, что говорит Гостомысл, — послышалось кругом.

Народ столпился ещё теснее около помоста, воцарилась тишина.

   — Есть за морем, в той стране, откуда приходили не раз к нам гости норманнские, племя россов; оно состоит из выходцев с нашего родного Ильменя, и есть в этом племени три брата витязя, Рюрик, Сигур и Триар; подите к ним, умоляйте их, чтобы пришли они княжить и владеть землями славянскими, творить в них суд милостивый и правый, виновных наказывать, от врагов защищать... Согласятся они, придут к вам — благо всему народу славянскому... — Старик на мгновение остановился и затем продолжал: — Пусть и людей своих возьмут они с собой, не чужие нам россы, Ильмень им родиной был. Вот где добро для всех славянских родов, вот где и правда великая... Послушайте меня, приведите к себе братьев, мир и согласие воцарятся между вами...

Гостомысл умолк и, тяжко дыша, в изнеможении опустился на носилки.

Невообразимый шум поднялся на вече.

   — Как, призвать россов, варягов? Давно ли мы сами их прогнали? — кричали одни.

   — С варягами лучше жилось, порядок был, — отвечали другие, — что же, что тогда прогнали? Теперь сами зовём...

Вече шумело, но многим, очень многим пришёлся по сердцу совет Гостомысла.

   — Князя нужно, а призвать чужого — своим не обидно, да и какие нам варяги чужие? Сами от нас счастья искать ушли!..

Такое мнение преобладало...

Наконец, после долгого горячего спора, едва не дошедшего до рукопашной, решение было принято...

Вече согласилась с Гостомыслом... Призвание князей из-за моря, от варягов-россов, решено было окончательно...

   — Гостомысл, Гостомысл, — наклонились к нему старейшины, — слышишь ли: народ славянский последует твоему совету!

Гостомысл открыл глаза, радостная улыбка озарила его лицо.

III

А между тем тот, имя которого у всех было на Ильмене на устах, ничего не знал об этом и даже предполагал идти в новый поход на славян...

Когда конунг Старвард прошёл с огнём и мечом по стране пиктов, тут же задуман был новый поход на франков... Мало добычи было у викингов, не хотелось им с пустыми руками домой возвращаться, вот и решили они навестить богатых франков...

Весело режут волны морские лёгкие драхи, паруса полны ветром.

Впереди всех идёт драх Рюрика. Радостно на сердце у Рюрика. Идёт он добывать славу и лучшие друзья с ним... Вот драх его названого брата, урманского конунга Олофа, с ним и братья Рюрика — Сигур и Триар, там драх названых братьев ярлов Освальда и Деара, а рядом с ним его неразлучный спутник Рулав, с лицом, покрытым бесчисленными шрамами — следами битв...