Варяги и Русь

О чем повествует названная сага, появившаяся не ранее второй половины XIII в., и как ее герой Одд мог быть связан с князем Олегом? Согласно саге, Одд — выходец с хутора Беруръёдра в Норвегии. Пророчица предсказала ему смерть от головы его коня. Одд убивает коня, сбрасывает его тушу в яму и заваливает камнями, засыпает песком и грязью. Жизнь Одда проходит в путешествиях по разным странам, таким как Гардарики, где Одд становится правителем, женившись на дочери умершего короля. Через несколько лет Одд решает посетить родные места в Норвегии. Приехав, он увидел, что там все пришло в запустение, родной дом разрушен, развалины обильно поросли осокой. Бродя по пустырю, Одд спотыкается обо что-то, что оказывается черепом когда-то убитого им коня. Из черепа взвивается змея и жалит Одда в ногу «повыше лодыжки. Яд сразу подействовал, распухла вся нога и бедро. От этого укуса так ослабел Одд, что им пришлось помогать ему идти к берегу, и когда он пришел туда, сказал он: „Вам следует теперь поехать и вырубить мне каменный гроб… Не нужно ничего другого предпринимать, все, что случилось, уже предсказала вёльва, и потому сейчас я лягу в каменный гроб и там умру“… И тогда лёг он в каменный гроб»[800].

Рассказ о смерти Одда многими исследователями сопоставлялся с летописным рассказом о смерти князя Олега в ПВЛ, на основе чего констатировалось, что хотя «в фольклоре многих народов присутствует мотив пророчества о смерти от какого-либо животного, сказания об Одде и Олеге, сохранившиеся в этих двух памятниках, проявляют значительное сходство, что позволило исследователям поставить вопрос о едином источнике, лежащем в их основе»[801]. И не только «поставить вопрос», могу тут же добавить, но и дать на него единственно возможный для норманистов ответ: Одда Стрелу с норвежского хутора Беруръёдр можно идентифицировать с великим русским князем Олегом.

Сходство в описании эпизода смерти обоих героев от укуса змеи, действительно, заметное, но строить на этом литературном сходстве утверждение о тождестве великого русского князя и политика исполинского масштаба с норвежским хуторянином из провинциальной европейской окраины, значит все ставить с ног на голову и заставлять есть пятками.

Рассказу о смерти главного героя в «Саге об Одде Стреле», которому норманистами придается такое чрезвычайное значение для отождествления князя Олега с Оддом и через это отождествление — для доказательства того, что князь Олег был «скандинавским вождем Олегом (< Helgi)… захватившим Киев в 882 г., что положило начало „собиранию“ восточнославянских земель вокруг Киева»[802], совершенно очевидно представляет из себя компиляцию из двух древнерусских сюжетов. Первый — это смерть князя Олега от укуса змеи, выползшей из черепа коня, согласно преданию, рассказанному в ПВЛ. Второй — это смерть древнерусского богатыря Святогора в каменном гробу, на который натолкнулись Святогор и Илья Муромец, разъезжая по Святым горам[803].

Летописное предание о смерти князя Олега — это полный иносказаний рассказ о смерти сакрального вождя, жизнь которого была прервана волею высших сил, воплотившихся в образах двух священных животных — коня и змеи. Поэтому рассказ о смерти Олега Вещего нельзя воспринимать в буквальном смысле: как простенькое медицинское описание смерти, вызванной укусом змеи. Конь и змея наделялись у ариев и древних русов статусом, отмеченным особой сакральностью, иначе говоря, змея и конский череп в летописном предании — зооморфные воплощения языческого божества, которому служил князь Олег, а картина его смерти являет перед нами архаичнейший обычай ритуальной смерти, которой предавали стареющего сакрального правителя. Этот обычай имел очень древние истоки, зафиксирован в истории многих народов и в частности, прекрасно описан известным этнографом Д. Фрэзером[804].

В эпоху мифо-поэтического сознания люди видели прямую связь между физической силой и молодостью обожествляемого правителя и благополучием социума. Соответственно, считалось, что стареющий и дряхлеющий правитель терял способность приносить своему народу стабильность и процветание, поэтому требовалось заменить его новым правителем — молодым и сильным, старый же царь подлежал ритуальному умервщлению. Но такой жестокий обычай стал со временем заменяться ограничением срока правления царя на определенное количество лет, однако это уже вопрос из другой темы. Разновидностью ритуального умервщления было ритуальное самоубийство, ярким примером которого служит обычай, описанный в античных мифах о гипербореях. Согласно этим мифам, когда кто-либо из гипербореев чувствовал, что насытился жизнью, он украшал себя гирляндами и бросался в море с особой скалы. Такая смерть считалась очень почетной[805].