Варяги и Русь

Но Прастен был неукротим.

— Нет, княже, — сказал он, — на все твоя воля, вели казнить меня, а я на твой суд не согласен. Не выдашь мне Стемида и печенега, все равно убью их. Кровь между нами, кому-нибудь из нас не жить.

Святослав знал Прастена, знал, что он исполнит, как сказал; подобное неповиновение могло быть опасным для него, ибо могло умалить княжескую власть и в глазах киевлян и в глазах варягов. Вместе с тем жалко было ему лишиться испытанного, преданного воеводы и лишиться именно теперь, когда затевался трудный и опасный поход.

В то самое время, когда он готов уже был отдать приказание схватить Прастена, его тронул за плечо один из венгерских послов. Князь обернулся к нему, и между ними начался тихий разговор. Потом Святослав подозвал своих воевод, и, поговорив с ними, князь снова обратился к толпе.

— Мужи и людины, народ киевский, — заговорил он, — трудно решить, кто тут прав, кто виноват. Оба правы выходят. Кровь между ними, вот она и мешает им и нам увидеть, чья правда. Думал я и не мог решить, чтобы приговор мой был по полной правде, и вот сейчас мне совет подали. У венгров, когда такое случается, спорящие выходят друг на друга смертным боем. Кто одолеет, тот и прав. Пусть и Стемид схватится с Прастеном. Стемид стар, так за него другой молодой выйти может. Одолеет Прастен — его воля над Стемидом, одолеет Стемид — он волен над Прастеном и в жизни и в смерти. Вот так и пусть они решат свой спор сейчас же перед нами. Честный бой правду покажет. Согласны ли вы? — обратился он к противникам.

Глаза Прастена заблестели, когда он услыхал это решение.

— Княже, — закричал он, — скорее только.

— А ты Стемид?

Старик молчал.

— Андрей, — подошел к нему христианин-священнослужитель, — ты мирянин, ты еще непосвящен, дерзай, и Господь поможет тебе посрамить сатану, козни которого очевидны, дерзай ради нас, ибо язычники осмелеют и более не станут щадить нас.

— Хорошо, — тихо ответил ему Андрей, — да будет воля Господня!

Он с обычной своей кроткой улыбкой произнес:

— Ты, княже, заставляешь меня вспомнить, что и я когда-то был воином, в доблести не уступавшим воеводе Прастену. Пусть решено будет, как желаешь ты, но никому не нужно выходить на смертный бой вместо меня. Я прав перед Прастеном, и Господь мой защитит меня. Потом, княже, еще когда-то давно-давно я владел мечом, но вот уже много лет я не брал его в руки, так как сказано: «Поднявший меч, от меча и погибнет». И теперь я не прикоснусь к нему. Лучше пусть убивает меня Прастен. Если же он согласен, тогда решим мы наше дело единоборством. Кто кого положит на землю, тот и прав. Вот что, княже.

— Стемид, ты обезумел, — воскликнул изумленный Святослав, — на что ты надеешься?

— На Господа моего!

— Он возьмет тебя и убьет!

— Погибнуть если мне — на то воля Господня!

Святослав, не ожидавший такого, покачал головой.

— Ты согласен, Прастен? — спросил он.

— Мне все равно, княже! — зарычал тот. — Отдай только мне его!

— Да будет тогда, как желаете вы! — торжественно сказал князь и сделал знак, чтобы на площади очистили место для единоборства.

Наконец место пред крыльцом было расчищено.

— Приступайте же! — произнес Святослав.

Прастен, услышав это приказание, радостно вскрикнул.

Стемид опустился на колени и, воздев руки к небесам, проговорил несколько дрожавшим от волнения голосом:

— Господи, Боже мой, Ты видящий сердце мое, Ты всеправедный, смири сердце мое, не дай овладеть им сатане и помоги мне спасти неразумного ослепленного брата моего от нового греха сатанинского, овладевшего им…

— Скорей, скорей! — рычал Прастен, уже сбросивший с себя верхнюю одежду.

— Я готов! — ответил Андрей и, поклонившись сперва князю, его воеводам и потом народу, сказал: — Начнем!

Они схватились. Вопреки ожиданиям, старый варяг оказался вовсе не таким слабым противником. Напрасно Святославов воевода, охватив его своими могучими руками, то потрясал его, то старался поднять на воздух. Стемид словно прирос к земле. Прастен уже начал заметно уставать. Лицо его побагровело от чрезвычайного напряжения; по лбу и щекам катился градом крупный пот. Грудь дышала, как кузнечные мехи…

— Держись, Стемид, держись! — раздались крики.

Прастен ловким движением перекинул руку, перехватил своего противника крест-накрест и с нечеловеческой силой прижал к себе, в то же время навалившись на Стемид а всею тяжестью своего огромного тела. Для тех, кто знал силу Прастена, было ясно, что воевода сейчас запрокинет противника назад и сломает ему позвоночник. Но вдруг толпа и все бывшие на крыльце ахнули. Взвилась пыль, что-то метнулось в ее клубах, а когда чрез мгновение она улеглась, все увидели, что Прастен лежит у ног Стемид а на спине.

Крик изумления пронесся со всех сторон; победа старика отшельника была несомненна.

— Стемид, Стемид одолел Прастена! — кричали все.

— Убей его, Стемид, убей скорее: его жизнь — твоя.

— Убей же меня, — хрипел Прастен, — что медлишь?

Но Стемид, отшвырнув поданный ему меч, протянул к побежденному врагу руку и громко сказал: