Варяги и Русь

— Нет, Прастен, нет, — воскликнул князь, — ты отомстишь, если Стемид и этот печенег окажутся виноватыми, но виноваты ли они, это решу я… Пойди и приведи сюда Стемид а!

Слова князя были произнесены так, что даже обезумевший от горя и ярости Прастен не посмел ослушаться. Он только кивнул головой нескольким воинам из своей дружины.

— Эй, Прастен, — крикнул ему Добрыня Малкович, — Стемида ищи у христиан на Щековице, а не в лесу, там он… Он еще вчера пришел к ним.

— Спасибо, Добрыня, — крикнул в ответ Прастен, — чем скорее я доберусь до него, тем скорее утолю свою месть… Проклятый! Я сумею отомстить за сына.

Добрыня Малкович только головою покачал вслед ему и коротко произнес:

— Не то что-то тут! Пойдем-ка, княже, я тебе скажу слово и ты по правде дело рассудишь.

— Да, Добрыня, — сказал Святослав, — ты что-то знаешь?

— Вели им, — кивнул воевода на толпившийся пред крыльцом народ, — не расходиться. Да узнают они, сколь справедлив твой суд.

С громким отчаянным плачем прибежала к княжескому дворцу мать Зыбаты, и, когда ее увидели, когда ее жалобные вопли достигли до сердца каждого, поднялся грозный ропот против виновников ужасного злодеяния.

— Христиане, христиане это сделали! — слышались крики.

— Князь попустит, мы расправимся.

— Выметем зло из Киевской земли!

— Ишь какую волю забрали!

Прастен направил своего коня к тому дому, где, как ему хорошо было известно, жил «жрец христианского Бога».

Он ворвался в жилище и заревел от радости: Стемид стоял на коленях перед образом и горячо молился.

Прастен кинулся к нему и схватил его за плечи.

— А, ты здесь, — закричал он, — тебя-то мне и нужно!

— Ты помешал мне молиться, Прастен, — кротко сказал Андрей, — вероятно, у тебя есть какое-нибудь важное дело ко мне. Скажи, что тебе от меня нужно…

Прастен захохотал.

— Тебя мне нужно, тебя, проклятый! — хрипел он.

— Зачем, Прастен?

— Чтобы вырвать своими руками твое подлое сердце, чтобы насладиться твоими муками… Ты не уйдешь от меня… Князь сам отдаст тебя мне…

— Не знаю, Прастен, — покачал головою старец, чего ты хочешь от меня. Что случилось?

— Говори, собака, — закричал воевода, — что ты сделал с моим Зыбатой?

— С Зыбатой? — удивленно спросил Андрей, — как что сделал? Да я его не видал с тех пор, как ты увел его от меня.

— Ты лжешь!

И ослепленный яростью Прастен со всей силы ударил старика.

Не ожидавший удара Андрей пошатнулся, но тут же выпрямился и произнес несколько дрожавшим голосом:

— Ты ударил меня по левой щеке, вот правая, бей! Так повелел Христос, Бог мой!

— А, ты еще издеваешься надо мной! — закричал Прастен и кинулся к старику.

Двое дружинников успели схватить его за руки.

— Вспомни княжье приказанье! — крикнул один из них.

— Все равно, пусть казнит меня князь, — хрипел, отбиваясь от них, Прастен, — я убью его сейчас.

— Нет, мы тебе этого не позволим!

— Остановись, князь отдаст его тебе, — успокаивали они его.

— Идем к князю, — сказал один из дружинников, — и нечего бояться, если ты прав. Если же виновен — пеняй на себя.

— Я ничего не боюсь, со мною Господь мой, — ответил Андрей.

Они вышли.

Около дома стояла толпа христиан.

— Куда тебя ведут, Андрей? — раздавались крики.

— К князю Святославу, братья мои и сестры, — последовал ответ, — простите, если чем виновен перед вами.

— Все мы пойдем за тобой, — закричали некоторые.

— Идем, идем к князю все!

— Защитим его.

— Не нужно защищать меня, — громко сказал Андрей, — Господь мой — прибежище и защита.

Однако толпа христиан, со священником во главе, пошла вслед за дружинниками.

Громкими криками встретили приближавшихся те, кто оставался на дворе перед княжьими хоромами.

Толпа за то время, которое отсутствовал Прастен, еще более увеличилась, люди взобрались на стены, даже на крышу терема и оттуда с нетерпением ожидали, что будет дальше.

Перед княжьим крыльцом образовалось свободное место, которое заняли Прастен и Стемид.

— Чего же медлить князь, — закричали со всех сторон, — пусть идет и судит…

Святослав, узнав о возвращении Прастена, вышел на крыльцо. С ним были венгерские послы, воеводы Сфенкал, Икмор, Добрыня, бояре и трое его сыновей.

— Мужи и людины, народ киевский, — воскликнул Святослав, — будьте все свидетелями суда моего. Хочу единой правды, да будет приговор мой справедлив.

Потом он обратился к Прастену и громко спросил:

— Что ты имеешь на Стемида?

— Он пролил кровь моего единственного сына.

— Ты говоришь это!

— Да, он сделал это!

— Чего же ты желаешь?

— Чтобы ты, князь, выдал мне его головою и дал мне отомстить, как я того желаю.

Святослав обратился к старцу.

— Ты слышал?

— Слышал, князь!

— Что ты скажешь?

— Мне нечего говорить. Его сын Зыбата заблудился в лесу и занедужил. Я помог ему и, когда он выздоровел, возвратил отцу.

— Прастен говорит, что между вами кровь?

— Да, княже, Прастен убил моего сына на моих глазах. Меня самого отдал в рабство печенегам.

— Зачем же ты сделал милость его сыну?

— Я мстил Прастену…

— Как мстил!

В голосе Святослава слышалось удивление.

— Я мстил, как повелел мне Бог мой: добром за зло.

Святослав покачал головой и спросил.

— Ты христианин?

— Да, княже.