Варяги и Русь

— Сын мой, — перебил его старец, — прав ты во всем, что сказал. Добрый, милостивый к нам князь стольный Ярополк Святославович, куда добрей, чем Олег Вещий, и Игорь, и Святослав, его отец; но только доброта его такая, что пользы народу не приносит: Ярополк добр потому лишь, что не любит он трудов и забот, весь он в деда своего Игоря; его не трогают, и он не трогает, но ежели нашепчет кто ему в уши, что мы вот здесь, все собравшись, вред приносим, так он повелит казнить нас и труда себе не даст разобрать, справедливо он или нет поступил. А нашептывать ему зло есть кому; все вы знаете Нонне, его первого советчика, все вы знаете, что из Арконы Нонне прислан за тем, дабы нам, исповедникам Христовой веры, вредить. Думаю я, и не только думаю, а и сведения имею, что Владимир новгородский стакнулся с великим жрецом Святовита и действует при помощи ар конских властителей; за тем и Нонне из Арконы прислан. Думают в Арконе, что ежели сядет на стол отца своего Владимир, так уничтожит он нас, исповедников Христа, и восстановит Перуна во всей его мощи. Только, братья мои, не будет этого; стол Ярополка поколеблен, и ежели Богом суждено, то он погибнет; но когда Владимир над Киевом владычествовать будет, помяните вы мои слова, старое время пройдет, и не останется от Перуна даже и подножия его. Кто свет увидел, тот во мрак не вернется. Так же будет и с Владимиром: ему ли, воспитанному бабкой своей премудрой, возвращаться к язычеству! Следуя предначертаниям промыслительным, он сам пойдет и весь свой народ поведет к Источнику вечного, немеркнущего света…

Но, братья, я вижу, к нам идет Зыбата; он христианин хороший, хотя и редкий гость промеж нас; ежели явился он сюда, значит, есть у него важные вести… Послушаем, что он скажет…

Круг прихожан христианского храма почтительно расступился пред Зыбатой.

Он подошел, приветливо улыбаясь, и прежде всего склонился глубоким и почтительным поклоном пред священнослужителем.

— Да будет благословение Господне над тобой, сын мой, — проговорил тот, — прими также душевный привет и от меня, смиренного служителя алтаря Бога Живого.

Он благословил Зыбату.

— Давно ты не был среди нас, Зыбата, — продолжал священник, — мы соскучились по тебе… Какие причины задерживали тебя? Верно, весело живется в княжеских хоромах…

— Не могу сказать, отец, чтобы весело, — ответил Зыбата, — да и какое веселье может быть теперь, когда на Киев надвигается гроза.

— Откуда гроза, какая гроза? — послышались со всех сторон тревожные вопросы.

— Разве вы ничего не слышали? — спросил Зыбата.

— Нет! А что, разве есть какие-нибудь новые вести?

— Много вестей…

— Откуда? Что случилось?

Зыбата отвечал не сразу.

— Говори же, сын мой, все то, что ты знаешь, — сказал священнослужитель, — мы здесь живем, отрешенные от мира, мало что доходит до нас, ты же близок к князю и знаешь все, что делается на белом свете; итак, прошу тебя поделиться с нами твоими вестями.

— Я, отец мой, затем и пришел сюда… Вам ведь ведомо уже, что Владимир Святославович вернулся в Новгород?

— Да, да! — воскликнуло несколько голосов, — ты же сам нам о том рассказывал.

— Да, я был тогда в Новгороде и видел Владимира. Ой, не понравился он мне тогда.

— Что же в нем переменилось? — осторожно спросил один из стариков, — забыл разве он все те истины, которые восприял от мудрой бабки своей?

— Нет, того я не думаю… Не забыл Владимир ничего, но, как я видел, озлобился он.

— На кого же это изобиделся он?

— Выходит так, что на старшего брата!

— На князя Ярополка?

— На него… Видимо, Олоф норвежский сумел распалить эту злобу… Только думаю я, что есть здесь в Киеве человек, который сообщает Владимиру об Ярополке все худое и тем сердце его на брата поддерживает.

— Ты говоришь про арконца Нонне?

— Да, я думаю, что это он. Ведомо вам также, что Владимир победил Рогволда полоцкого и князь Ярополк напрасно поджидает теперь свою невесту, княжну Рогнеду. Но я думаю, что Владимир задумал более ужасное…

— Что именно?

— Братоубийство.

— Как! — отступил в ужасе священнослужитель, — неужели опять Господь попустит… Ярополк — Олега, Владимир — Ярополка… Да когда же это наконец кончится? Доколе ненависть будет низводить с Божьего света внуков праведной княгини Елены?.. Нет, Зыбата, нет, я хочу думать, что ты ошибаешься, я мысли не смею допустить, чтобы Владимир стал братоубийцей.

— Отец, — тихо произнес Зыбата, потупляя глаза, — я думаю, что Владимир и сам не хочет этого, но его подталкивают со стороны на такое страшное дело.

— Кто подталкивает? Нонне?

Зыбата ничего не ответил.

— Я понимаю, сын мой, что значит твое смущение, — произнес священнослужитель, — ты подозреваешь, что виновник всей братоубийственной распри этот хитрец Нонне, но не решаешься во всеуслышание обвинять его; но скажи нам: из чего ты заключаешь, что Нонне возбуждает брата на брата?

— Хорошо, я скажу, что думаю, — тихо промолвил Зыбата, — вы же, отцы и братья, остановите меня, если я ошибусь…

— Говори, что знаешь.

— Все говори, Зыбатушка.