Варяги и Русь

Изок забрасывал их вопросами о Киеве, об отце, рассказывал сам. Он спросил и про Зою, которую знал в Константинополе. При этом лицо Аскольда исказилось, как от ужасной боли.

— Ее убили проклятые византийцы, и я пришел отомстить за нее! — грозно воскликнул он.

Изок с удивлением посмотрел на него.

— Я не понимаю тебя, княже! — робко промолвил он.

В ответ на это Дир поспешил рассказать ему все, что произошло на Днепре.

— Так! Это вполне походит на жителей этого проклятого гнезда! — воскликнул он, когда Дир закончил рассказывать, — ты прав, Аскольд! Отомсти за нее Византии, сотри этот город с лица земли. Знайте, что Византия беззащитна: там нет ни воинов, ни флота, она в твоей власти… А теперь прощайте, князья…

— Как прощайте? Ты уходишь?

— Да!

— Куда?

— Туда, к византийцам…

— Зачем? Я не пущу тебя! — воскликнул Аскольд.

Изок грустно улыбнулся.

— Я еще не сказал вам, зачем я пришел сюда и как смог я уйти из столицы Византии… Знайте же, что сами византийцы послали меня к вам предложить богатые дары, чтобы вы отступили от Них… Но я вижу теперь, что так поступить вам, князья, нельзя… Вы явились сюда не столько за добычей, сколько ради мести, а месть священна… Идите же на столицу Византии. Еще переход, и она будет ваша, а меня отпустите…

— Но объясни, зачем ты хочешь возвратиться? — воскликнули Аскольд и Дир.

— Я дал клятву славянина, что вернусь…

— Князь твой разрешает тебя от этой клятвы…

— Нет, не удерживайте меня… Если я останусь, не только мое имя, но и все славянство покроется позором, я сдержу данное мной слово.

— Но тебя замучают, убьют там…

— Стало быть, так суждено мне богами…

— Но подумай, несчастный, что скажет твой отец?..

— Он похвалит меня!.. Всеслав первый же отрекся бы от меня, если бы узнал, что я не сдержал своего слова. Молю вас, князья, не держите меня!.. Я должен спешить… Что будет со мной — то будет, вы же идите и отомстите за Зою и за меня… Прощайте…

Изок на другое же утро был в Константинополе. У него был пропуск от Василия Македонянина, и он беспрепятственно достиг дворца.

Плохие вести принес он с собой. Когда Василий узнал, что поводом к набегу была не жажда грабежа, а месть, он понял, что в этом случае нечего надеяться на пощаду…

Он хотел было заключить Изока в темницу, но и его поразил поступок этого юноши. Потом Василию пришло в голову, что Изок еще может пригодиться. Его знают славяне, и с его помощью, может быть, удастся спасти кого-либо из близких… Василий готов был ко всему и не ждал более спасения Константинополю. Он ласково отпустил Изока, а сам отправился к Вардасу, у которого находился патриарх Фотий.

Там уже знали о возвращении посланца.

— Ну что? — в один голос спросили Вардас и Фотий.

— Нам остается ждать только чуда, предсказанного тобой, великий патриарх! — отвечал Василий.

— Почему же?.. Разве они не хотят брать выкуп?

— Киевские князья пришли не за нашими богатствами…

— Что же им нужно?

— Тут дело идет о мести, и о мести за женщину… Вы помните ту, которая, по нашим известиям, стала жертвой несчастного Фоки? Это матрона Зоя; захваченная варварами, она стала подругой Аскольда. Отравленные запястья убили ее в то время, когда она готовилась стать женою этого киевского правителя, и теперь поход Аскольда является местью за ее гибель.

— Что же делать? — прошептал Вардас.

— Одно только чудо спасет нас!

— И это чудо произойдет! — воскликнул Фотий, — я уверен в этом. Силы небесные защитят нас!

— Молись за нас, великий патриарх!

— И вы молитесь! Помните, что только это одно и остается нам…

В небывалом смущении разошлись сановники, не придумав ничего для спасения своего родного города.

А варяжские дружины с первым лучом солнца начали свой последний переход к Константинополю. Все на стругах были спокойны, все были заранее уверены в удаче. К вечеру крики восторга огласили морские просторы: перед варягами в последних лучах солнца засверкали купола церквей и соборов Константинополя.

Пущенные вперед струги натолкнулись на заграждение у Золотого Рога. Аскольд отправился сам осмотреть цепи и убедился, что и в самом деле ни разбить эти цепи, ни перетащить через них даже легкие суда было совершенно невозможно.

Осматривая заграждение, Аскольд вышел на берег. Когда он возвращался к своему стругу, к нему бросился какой-то старик.

Князь схватился за меч, но, увидев, что все вооружение этого старика состоит из небольшого деревянного креста, успокоился.

«Это какой-нибудь христианский жрец, — подумал он, — верно, хочет просить меня о пощаде своего храма!»

Но тот и не думал ничего просить. Напротив, он сам грозил вождю варягов.

— Почто пришел, безумный? — услышал Аскольд его голос, заставивший вздрогнуть его закаленное сердце. — Почто пришел? Разорять храмы Бога, Который тебя создал, избивать ни в чем не повинных женщин, детей? Или ты думаешь, что Бог попустит это?..

— Никто не помешает мне, старик, — гордо ответил Аскольд. — Если бы не только ваш Бог, но даже сам Один и Тор явились предо мной и встали на защиту этого города, я бы и с ними начал борьбу.