Варяги и Русь

— Нам ничего не нужно от тебя, и если бы ты в самом деле прислала нам дары, мы не могли бы принять их. Нет, мы пришли сюда, чтобы выразить тебе наше чувство радости. Слухи о возвращении супруга твоего, князя нашего Игоря, о победном возвращении его, достигли и до нас… Первым делом нашим было вознести благодарность Богу нашему за прекращение кровопролития и за дарование победы князю Игорю.

— Как! Вы молились за князя? — с изумлением воскликнула Ольга.

— Да, княгиня!

— За того, кого вы считаете язычником?

— Он князь наш, и мы обязаны молиться за него, как приказал нам наш Спаситель…

— Но ведь он воевал с такими же, как и вы, христианами?

— Поэтому-то и молились мы о прекращении кровопролития, как до этого на каждом молитвенном собрании возносили мы мольбы о даровании победы князю нашему.

— Они, княгиня, говорят правду, — вмешался присутствовавший при этом разговоре Асмут, — я знаю этих необычайных людей, они веруют совсем не по-нашему, называют нас язычниками, а между тем, когда собираются на свои служения, молят своего Бога, чтобы он послал здоровья и Игорю, и тебе, и Святославу, и даже меня с Свенельдом поминают; это, княгиня, верно!

— Наш Бог заповедовал нам любить всех без исключения, а в каждом человеке, кто бы он ни был, видеть прежде всего брата своего. «Несть иудей, несть римлянин, несть эллин», — сказано в законе нашем, вот мы и следуем свято словам Распятого. Кроме того, нам поведено чтить всех властей, кто бы ни были они, и мы всегда следуем этому закону.

— Странные, чудные вы люди, — задумчиво произнесла Ольга, — ведь я думала, что вы пришли за наградой.

Княгиня рассказала о произошедшем вечером Асмуту.

— Игорь должен отомстить, — закричал он, — если он не сделает этого, пойду я…

— А они вот, — указала Ольга на христиан, — советуют отомстить прощением.

— Прощением? Да разве это может подействовать на Мала?

— Добро подействует одинаково на всякого, — наставительно сказал отец Василий, — мы говорили уже княгине, что нет того сердца, которое не было бы доступно добру.

— Да, они говорили мне это вчера, — подтвердила Ольга, — но это невозможно…

— И клянусь Перуном, мы должны уничтожить этого древлянина, и не одного его, а всю землю древлянскую… Ибо пока древляне не сольются с нами, они всегда будут нашими врагами.

— Опять польется кровь славянская! — с тревогой в голосе воскликнул Василий.

Мал, утолив жажду крови убийством старухи Гульды, не почувствовал себя легче.

— Напрасно я запачкал свой меч в крови этой презренной колдуньи, — подумал он, — кто знает, может быть, она могла бы еще пригодиться мне! Сегодня она упорствовала, а завтра приворожила бы мне Ольгу…

Мал почувствовал усталость и присел на упавшее дерево.

— Что же мне теперь делать, — бормотал он, — смириться? Разве это возможно? Я должен перестать считать себя мужчиною, если покорюсь женщине… Ольга, Ольга! Я и смирился бы пред тобой, если бы ты кинула мне ласковое слово; я действительно стал бы рабом твоим, но теперь нет! Я должен бороться и победить! Пусть меня зовут диким зверем. Сами они заставляют меня быть таковым, и горе, если я не успею… Я пойду до конца, хотя бы для этого нужно будет взять Киев… Киев, Киев! Почему он так славен, почему стольный он, а не мой Искоростень, отчего бы и мне не жить в Киеве? Разве попытаться теперь? — стал мечтать он. — Мои молодцы со мной, их немного, но они все храбры; в Киеве только дружина Асмута, она ничтожна. Игорь со своей ратью когда еще придет, да, может быть, и не придет совсем, о нем вот нет ни слуху ни духу… Ударить, что ли, на Киев? Может быть, мне и не удастся занять его, но до дворца я доберусь, а если Игорь проиграл поход, то Ольга оставит его, полюбит меня и поможет мне сесть на киевский стол… Я ничего не теряю от этой попытки: если и вернется Игорь, ему будет не до древлянской земли, а там мы с ним еще померяемся… кто кого…

Мал поднялся, быстро спустился к берегу Днепра. Там он нашел скрытый в кустарниках челнок, сел в него и спустился вниз по Днепру к тому месту, где его ждала дружина.

Древляне любили своего князя. Мал был свиреп, лукав, храбр, хитер, а таких только качеств и требовали древляне от своего вождя.

Дружинники, увидав его, радостно воскликнули:

— Будь здоров, князь наш!

— Заждались мы тебя!

— Соскучились мы здесь, как медведи в берлогах сидючи…

— Хотя бы повел нас куда!

— В самом деле, чего нам сидеть так!

— Скоро, скоро, други мои, — поспешил успокоить их Мал, — пойдем мы, нашел я для вас славное дело.

— Какое, какое? — раздалось со всех сторон.

— Говорю, славное…

— Добыча будет?

— Огромная.

— Куда идти? Веди нас!

— Только опасное дело…

— К опасностям нам давно уже не привыкать стать.

— А тут испугаетесь каждый, как я вам скажу.

— Мы? Испугаемся!

— А то что!

— Хоть на Киев сейчас!

— Вот на Киев-то я вас и зову: что скажете мне на это?

— Шутишь ты, князь.

— Ничего не шучу. Чего мне шутить? Сам говорю, не до шуток мне…

— Мало нас, чтобы на Киев идти.

— Да и в Киеве-то тоже теперь почти нет никого.

— А Асмут с дружиной!