Варяго-Русский вопрос в историографии

Слышать такие слова из уст профессионального археолога довольно странно, т. к. быстро накапливающийся материал заставляет специалистов кардинально пересматривать даже недавно выдвинутые положения. Можно также напомнить слова Клейна, Лебедева, Назаренко, сказанные в 1970 г., что археология «за каждые три десятилетия удваивает количество своих источников». А тут прошло 50 лет - почти вдвое больше! - и совершенно ничего не устарело. Может быть, по причине ложного представления, что в археологии ничего не устаревает, Носов к старой работе Клейна, написанной в 1960 г., под видом послесловия напечатал свою также далеко несвежую статью 1999 г., опубликованную в тот год дважды[205]. Добавив в нее только вышеприведенный выпад против антинорманистов и заключение о нетленности труда учителя.

А вот причин возмущаться оппонентами-историками у Носова нет. Потому как претензии, высказанные ими в адрес археологов-норманистов, навеяны не пресловутой идеей о «самобытности славянства», а бросающейся в глаза их тенденциозностью как в интерпретации археологического материала, так и в освещении, по справедливому замечанию Д.А. Авдусина, общеисторического фона. «Археология, как и любая другая наука, - подчеркивал в 1970 г. А.Г. Кузьмин, - располагает сложившейся системой исследовательских приемов и не терпит дилетантского вмешательства. Но когда речь идет об исторических выводах, то "чистый" историк вправе высказать свое к ним отношение»[206]. Вот и высказываем. При этом привлекая те оценки, которые даны археологическому материалу именно специалистами, ничего в них не меняя. И если, например, тот же Носов говорил в 1976 г., что на селище Новые Дубовики (в 9 км вверх по течению от Старой Ладоги), датируемом IX в., многочисленной группой представлена лепная керамика южнобалтийского типа, то это заключение в полном соответствии с оригиналом Фомин озвучил, наряду с подобными выводами других археологов по результатам раскопок многочисленных памятников Северо-Западной Руси, в монографии «Варяги и варяжская русь» (2005) в параграфе «Летописные варяги - выходцы с берегов Южной Балтики».

В 1988 г. Носов, констатируя прибытие в VIII в. в центральное Приильменье новой группы славян с развитым земледельческим укладом хозяйства, значительно стимулировавшей социально-экономическую жизнь региона, предположил, что переселенцы могли прийти с территории современного Польского Поморья. В 1990 г. он указал на наличие на Рюриковом городище (в 2 км к югу от Новгорода) хлебных печей конца IX-X вв., сходных с печами Старой Ладоги и городов Южной Балтики, втульчатых двушипных наконечников стрел (более трети из всего числа найденных), связанных с тем же районом, южнобалтийской лепной (IX-X вв.) и гончарной (первая половина X в.) керамики, в целом, на наличие «культурных связей поморских славян и населения истока р. Волхова». С той же точностью и эти слова были приведены Фоминым как в названном параграфе той же книги, так и в комментариях к переиздаваемой им работе С.А. Гедеонова «Варяги и Русь» в 2004 году[207]. И если что-то в них и есть «дилетантское» и «безграмотное», то все вопросы, разумеется, не к нему.

Насколько же грамотно действует сам Носов, видно из его сопоставления в монографии «Новгородское (Рюриково) городище» (1990) южнобалтийского и скандинавского (североевропейского) материалов, в результате чего, точнее, как из ничего Рюрик стал у него скандинавом. Выше приведен перечень первого. Но надлежит заострить внимание на некоторых его пунктах и прежде всего керамике IX-X вв. Рюрикова городища, времени, по классификации археолога, начального этапа существования поселения. И это, в первую очередь, масса южнобалтийской лепной керамики (или, как он ее еще характеризует, посуды «ладожского типа»), тождественной, как им при этом подчеркивается, керамике нижних горизонтов Новгорода, «Старой Ладоги, других поселений Поволховья (Холопий Городок, Новые Дубовики, Любша и Горчаковщина), ильменского Поозерья (Георгий, Прость, Васильевское)», чрезвычайно близкой «керамике поселения культуры сопок у д. Золотое Колено на р. Мете. Посуда "ладожского типа" присутствует среди материалов Городка на р. Ловати, Пскова, Изборска, Тимеревского поселения, ряда других пунктов лесной зоны Восточной Европы».