Вариант 'Бис'

Атака на американский авианосец не удалась. Иначе вряд ли могло случиться, учитывая силы атакующих и тех, кто им противостоял. Шедшую на шести тысячах метров прямо в лоб авианосному соединению группу самолетов обнаружили с помощью радарных установок, и немедленно подняли на помощь воздушному патрулю ожидавшую на палубе восьмерку "Ведьм" - русских ждали. После визита разведчика, которого не удалось сбить дежурной четверке, потерявшей в коротком бою одну машину, курс соединения не был изменен. Большого смысла в этом контр-адмирал не находил, риск ответного удара с русского авианосца, по его мнению, был невелик, а в случае его нанесения "Беннингтон" вполне способен за себя постоять. Другой вопрос: как строить свою тактику дальше? Вышестоящее командование приказало нанести еще один удар всеми силами авиагруппы, но с этим придется подождать, пока вернувшиеся из атаки летчики не придут в себя. Если не дать им отдохнуть, их атаку сможет отбить и какая-нибудь дежурная пара русских истребителей, давшая издалека несколько очередей. В этом контр-адмирал Алан Киик убедился, лично переговорив почти со всеми пилотами уцелевших машин: зенитный огонь линкоров они охарактеризовали как "жуткий", а качество истребительного прикрытия как "ошеломляющее". Летчики размахивали руками, изображая особенности высшего пилотажа своих противников, о сбитых не рискнул заявить ни один из них - пленки фотопулеметов позволяли достоверно определить результативность огня каждого. Мокрые фотографии, изображающие снятый с трех тысяч метров авианосец на циркуляции в окружении водяных столбов и один из русских линкоров сразу в нескольких ракурсах, были приколоты на доску в комнате предполетного инструктажа, и десятки людей, отпихивая друг друга, проталкивались к ним, чтобы лично взглянуть на корабли, так напугавшие боевых летчиков, которых они искренне считали лучшими в мире.

Вопль ревуна разогнал моряков по боевым постам, но на палубе народу оказалось больше обычного. Двенадцать истребителей сомкнули строй и плотной группой ушли навстречу русским, еще шесть начали поднимать на взлетную палубу. "Хеллкэты" приняли бой на все тех же шести тысячах метров, разделившись на две группы - восемь попытались связать боем пятерку ЯКов истребительного прикрытия, а остальные четыре намеревались атаковать бомбардировщики. Ни то, ни другое им не удалось, трое были сбиты в течение тридцати секунд, причем два из них - малоизвестным старшим лейтенантом, машина которого была украшена силуэтом овчарки. Строй американских самолетов рассыпался. Один лишившийся ведущего и потерявший ориентацию лейтенант не нашел ничего лучшего, как выходить из боя прямым курсом на "Сухих". Двое ЯКов немедленно взяли его в клещи, опустили под строй бомбардировщиков, диктуя курс трассами, пущенными впритирку к фонарю кабины, и демонстративно расстреляли на глазах у остальных американских истребителей. Бедный парень выл в рацию, захлебываясь слезами, но прийти к нему на помощь никто не рискнул. Кувыркающийся "хеллкэт" упал в воду на траверзе самого дальнего эсминца кругового зенитного ордера, и в следующую секунду все зенитные орудия американских кораблей открыли огонь.

Сорокамиллиметровые "бофорсы" не доставали до шести тысяч, но зенитные пятидюймовки авианосца, крейсеров и эсминцев, за минуту выкидывающие в небо по шесть-десять снарядов, испятнали курс русских самолетов полупрозрачными пятнами разрывов. Пикировщики разделились на две группы по четыре машины в каждой, и в пологом снижении с периодическими доворотами в разные стороны, сходящимися градусов под тридцать, курсами пошли прямо на авианосец. Подготовка зенитчиков авианосца оказалась не в пример лучше, чем у его летчиков, - огонь управлялся отлично знающими свое дело специалистами с богатым практическим опытом - две машины иссекло в клочья близкими разрывами еще задолго до выхода в точку начала пикирования. Вокруг бомбардировщиков одновременно рвались десятки снарядов - машины подбрасывало и трясло в воздухе, далеко отлетающие при взрывах мелкие осколки пятнали плоскости и фюзеляжи десятками точечных проколов.

- Не пройдем! - слова, которые с трудом удерживал в себе каждый, имел право сказать только сам Раков, остальных за это ждал бы трибунал. Отходим и поднимаемся на десять тысяч! Сразу!

Повторять не было нужды. Полковнику было абсолютно ясно, что вся эскадрилья будет уничтожена зенитным огнем еще до сброса бомб, и без какой-либо пользы. Если же подняться на десять тысяч метров и бомбить с горизонтального полета, шансов уцелеть у них будет гораздо больше. Вероятность попадания упадет почти до нуля, но это хоть что-то. Океан примет всех.