Вариант 'Бис'

"Да!" - сразу же отозвались внутри. Нешироко приоткрыв дверь, Алексей боком продвинулся внутрь тесной каюты, застыл на пороге, сказав обычное "Разрешите", и, получив соответствующий кивок, прикрыл дверь за собой. Второй помощник был занят тем, что привинчивал и пришпиливал свои ордена к до предела отглаженному черному кителю, и выражение лица у него было при этом довольно мрачное. У Алексея похолодело внутри, когда он подумал о том, что, кроме своих фактически ничем не подтверждаемых подозрений, ему высказать нечего. "Себе же хуже делаю", - подумалось, но взгляд связиста, направленный в спину командиру, его брезгливую усмешку он забыть не мог. "Если что, - мысль мелькнула и смазалась, - скажу, думал, что он американский шпион". Кавторанг мрачно смотрел на покрывающегося пятнами штурмана и продолжал молчать, взвешивая на руке орден Отечественной войны. "Нельзя больше", - подумал Алексей и выдавил едва не прервавшимся голосом: "Офицер связи..."

- Ну и чего с ним? - буркнул вторпом, не отводя глаз от уже почти бурого лица старлея.

- Да с ним-то ничего, - того как прорвало, и он заговорил, прерываясь. - А вот с командиром может быть, если не сделать что-нибудь...

За полминуты он выложил все, что знает и что думает про незаметного связиста. Вышло немного и сумбурно, почти по-женски, и опять он с каким-то облегчением подумал, что все сказанное им ерунда, выдумки, и сейчас кап-два обложит его матом и на этом все закончится.

Вторпому, однако, полученного хватило "Так..." - сказал он, прикрыв наконец глаза. Алексей дернулся, ему послышалось страшное. Детство он провел в Бурятии, где отец служил в невысоких чинах в кавалерии, и ощущение тихо вынутого из ножен изогнутого метрового лезвия было ему хорошо знакомо. Здесь был как раз не звук - тихий и шелестящий, едва различимый ухом, - а именно ощущение, от которого идет мороз по коже и хочется на шаг отступить и присесть, готовясь нырять под клинок, как учил отец.

- Ты парень, не дурак, и правильно сделал, что ко мне пришел.

Оскалив зубы, вторпом повернул китель лицевой стороной к себе и с хрустом вколол последний орден в отверстие.

- Я тебе верю, такие вещи лучше всякой бумаги. И времени у нас нет, сегодня ночью все решится.

Алексей поднял глаза на лицо почти пятидесятилетнего матерого мужика с косым шрамом на левой брови, поймал его взгляд, в котором была только боль и ожидание, и понял - "Да".

- Тебе и делать, больше некому. Такого не поручают... "Чего?.. - ахнул про себя Алексей. - Чего не поручают?.. Ведь не это же самое поручит?.."

- Сегодня ночью нас будут убивать, - кавторанг привинтил плоскую стальную шайбочку, закрепив орден на кителе, и легко встал на ноги, мотнув его рукавами кителя в воздухе. - Так вот, выкрутимся мы или нет, Вадик пережить этот бой не должен.

Сказал буднично, даже чуть гнусавым голосом, но бесповоротно и с пониманием глядя на исказившееся лицо молодого штурмана.

- В рубке будет тесно, никто на тебя внимания не обратит. Куда бы я ни послал тебя с поручением, помни: его я пошлю минут через пять к СПН* [Стабилизированный помт наводки, включающий в себя 4-метровый дальномер и управляющий стрельбой 100-мм установок.] универсального калибра на стреляющий борт. Ты там уже должен быть к этому времени. Ничьих постов, кроме зенитчиков, там нет, а они внизу отсидятся, так что никто тебе не помешает. Работай чисто, оттащи его потом куда-нибудь, где осколков много.

Подойдя к Алексею, Чурило положил ему тяжелую руку на плечо.

- И не дергайся так, не он первый, не он последний. С этими ребятами иначе нельзя, а то они нас всех к ногтю... Одним сексотом меньше на флоте... И не думай, что ты первый его просчитал. Все нормально будет.