Вариант 'Бис'

Алексей сам поражался своему цинизму. Минуту назад он убил человека, которого знал и на которого еще сутки назад не обращал внимания. Дыхание при этом оставалось ровным, как и положено молодому и спортивному офицеру, а чуть-чуть громкое биение сердца где-то глубоко внутри вполне объяснялось трепетным волнением, которое каждый младший офицер, будь то морской или армейский, должен испытывать, когда спешит с поручением старшего по званию - как и положено, передвигаясь быстрым шагом или бегом. Передвигался он сквозь надстройку, обходя по широкой изломанной дуге основание кормовой дымовой трубы и наконец попав в симметричный коридор у подножия СПН, но уже на другом борту.

Постояв с полминуты у закрытого люка на палубу и прислушиваясь к звукам в оставшихся позади коридорах, он отпер рычаги и выглянул наружу. Ветра здесь было меньше, чем на другом борту. Москаленко, молодец, сумел поставить корабль так, что его собственный пороховой дым вдобавок относило от орудий и оптики. Он в десятый раз за последние десять минут проманипулировал с запорами и трусцой побежал по палубе в сторону бака. Орудия этого борта не стреляли, но универсалки были развернуты вперед на максимальные углы. Видимо, командир опасался повреждений, которые могут заставить его менять борт. В принципе, "Кронштадт" был великолепно бронирован для боя на средней дистанций с крейсерами "вашингтонского" класса, что легкими, что тяжелыми, - но чем черт не шутит...

Алексей обратил внимание, что несколько стоек фальшборта срублены и раскачиваются на тросах, звякая о срез палубы, успев еще подивиться, какой скорости был удар осколка, что смог, даже не оборвав леер, срубить круглый стальной прут вместо того, чтобы выдернуть его из палубы. В этот момент целый залп лег очень близким перелетом, и штурмана с силой швырнуло на палубу вниз лицом. Наверное, именно это его и спасло - точно такие же осколки на разные голоса проныли вокруг, впиваясь в переборки и протыкая их с тонкими стальными щелчками.

Приподнявшись, все еще оглушенный, он успел увидеть опадающие водяные столбы, которые проносило справа. Штук восемь, наверное. Калибр не особо большой, но все равно впечатляет, кучно и близко. Если бы в мидель, пожар сейчас был бы до неба. Бронирование-то, конечно, бронированием, но оно глубоко внизу, а сверху даже пять с четвертью дюймов британского "Дидо" могут натворить массу дел. Еще он подумал, что, останься он здесь с осколком в заднице, у Чурило поубавилось бы проблем. Нашли бы его через пару часиков, если бы за борт не выкинуло креном, вот и проблемы бы все решились как бы сами собой. Алексей шустро обежал кормовую башню противоминного калибра и проник внутрь надстройки, проделав очередную серию движений у люка. Закрываясь, тот с силой шарахнул его в грудь, слишком уж тряхнуло корабль, но новые синяки ставить было уже, наверное, некуда, и даже больно особо не было.

Проскочив цепочкой коротких коридоров, взбежав через две ступеньки по трапу и заперши за собой люк тамбура, он, назвавшись, вошел в главный командный пункт. Внутри было все то же самое. В принципе, прошло еще не слишком много времени с тех пор, как молодой штурман выбежал отсюда, придерживая кортик рукой. Доложившись Чурило о замеченных повреждениях (несколько человек без особого внимания прислушались к его словам), Алексей отступил к штурманскому столу, где оказавшийся к началу боя на вахте и так с нее и не снятый старшим штурманом Коля Штырь вел черновую прокладку. Одновременно второй штурман Зубров привязывал ее к положению остальных участников представления, курсы которых тремя группами широких зигзагов наискосок пересекали ватманский лист.