Вариант «Бис»: Дебют. Миттельшпиль. Эндшпиль

Развернутая веером завеса из крупных крейсеров – все, кого успели стянуть сюда из разных баз или из охранения развернутых со своих маршрутов, а то и брошенных на произвол судьбы конвоев, – должна была засечь русских, определить направление их движения, повиснуть у них на хвосте, не давая уклониться от боя со спешащим к юго-западу флотом метрополии под командованием адмирала Мура. Три линкора типа «Кинг Джордж V», с флагом командующего флотом на «Дюк оф Йорк», составляли сильнейшую с начала войны эскадру: британское командование было полно решимости покончить с зарвавшимися русскими линкорами, подтвердив свое трехсотлетнее право на владение Атлантикой.

Линейные корабли прикрывались авианосцем «Индефатигебл» и только что присоединившимся к нему «Формидеблом», перешедшим из Гибралтара, а также тремя крейсерами, включая тяжелый «Девоншир», и девятью эсминцами. Еще два легких крейсера покинули соединение после выхода из района максимальной активности субмарин – они были более нужны для срочной проводки конвоев в британские порты.

Корабли эскадры, на которой каждый матрос знал, что им предстоит насмерть драться с двумя линкорами типа «Советский Союз», пытающимися изолировать их родину от западного союзника, дозаправились у Фарер, чтобы иметь полный запас топлива к началу охоты. Но никакой информации от спускающихся к югу крейсеров не было, и это заставляло Мура нервничать.

Он надеялся обнаружить русских до того, как погода испортится окончательно, что позволило бы ему атаковать их с большой дистанции силами двух авианосцев. После полного исчерпания их возможностей флот метрополии должен был бросить себя на чашу весов, сделав ставку на выучку британских артиллеристов и бесспорное преимущество своих артиллерийских радаров. Зная, какими потерями закончилась бесплодная атака «Беннингтона», про себя адмирал приготовился к тому, что экипажи большей части «эвенджеров» можно заранее списать со счетов. Но ужас этого решения, от которого хотелось выть, был неизбежен: ему требовалось хотя бы несколько торпедных попаданий, чтобы снизить скорость русских.

В эти два дня во всей громадной эскадре не было ни одного атеиста. Когда пятнадцать тысяч человек в той или иной форме одновременно думают о смерти, это создает потрясающее ощущение – напряжение чувствовалось кожей, а имя «Худ» повторялось сотни раз в день в каждом помещении каждого корабля. Гибель этого бронированного гиганта, любимца нации, была наибольшим потрясением для Британии за всю войну, и каждый думал, не будет ли он следующим.

Линейные корабли шли строем кильватера за завесой эсминцев и крейсеров, на обоих флангах соединения находились авианосцы, осуществляющие силами своих авиагрупп непрерывный круговой поиск на триста миль и противолодочное патрулирование. «Файерфлаи» и вооруженные глубинными бомбами «эвенджеры» взлетали и садились каждые десять минут, прочесывая океан.

Для «Индефатигебла» это был первый настоящий боевой поход, и нервозность, царившая на нем, усиливалась многочисленными проблемами, с которыми сталкивался экипаж. Молодой летчик истребительного патруля на «сифайре» неточно рассчитал скорость своего самолета при посадке, проскочил посадочные тросы в кормовой части авианосца и ударился о полетную палубу с такой силой, что одна из стоек шасси переломилась, швырнув закрутившийся волчком трехтонный истребитель за борт. Оптимизма экипажу это явно не прибавило.

Адмиралу доложили о произошедшем инциденте, но он даже не изъявил своего неудовольствия командиру авианосца по поводу гибели летчика и машины: это не имело сейчас никакого значения.

Больше всего его занимал вопрос, равны ли по силам три «Кинг Джорджа» двум «Советским Союзам». По поводу этого у него были очень большие сомнения. Его линейные корабли, в отличие от русских, имели опыт артиллерийских боев, и на них имелись артиллерийские радары новейших модификаций хорошо себя зарекомендовавших типов 281 и 279. Про себя Мур вознес благодарственную молитву Господу за то, что «союзникам» так и не были поставлены современные радарные системы. Гидроакустику русские получили в обмен на золото, немедленно ушедшее в США, и эта глупость теперь могла стоить жизни сотням подводников Королевского флота.

Он вспомнил, как погиб «Эдинбург» с партией проклятого золота в артиллерийских погребах, который русские эсминцы оставили прямо перед атакой германских кораблей, и решил, что за это они ему заплатят отдельно.