Variant (СИ)

Вариант, в котором его Создатель, возможно, не принял настоящую смерть, а совершил Переход — не умещался у Северянина в голове. К тому же, если так и было, то роль его любимой женщины в этом была отнюдь не созерцательной… Похоже, дальше будет еще «веселее».

Пятая Руна. Глава 4.

Лучший способ сдержать свое обещание —

никогда его не давать

И еще какая-то мысль не давала викингу покоя, но он никак не мог ухватить ее за хвост. Что-то очень простое, лежащее почти на поверхности, но ускользающее от напряженного сознания. Такое белое гусиное перышко, от слабого дуновения ветра из-под ног легко взмывающее к самым небесам…

Память совершила очередной кульбит, и Арн вспомнил разговор с Изабеллой в ночь перед уходом Создателя.

Они стояли на балконе отеля в черной далласской ночи, два вампира: Северянин, чей Создатель исчез или был похищен, и прекрасная Изабо — внучка Изабеллы Кастильской и правая рука Цинны, в управлении вампирами Техаса. Викинг знал ее еще и как первую женщину-вампира, открыто признавшуюся в любви к человеку.

Олив он тогда едва замечал и пригласил лишь в качестве телепата для поисков Создателя. За хорошие деньги, между прочим? — это уже подсуетился Макс Спенсер. И, конечно же, одну ее он не отпустил и притащился следом, чтобы не дать Северянину установить кровную связь со своим человеком. Арна это жутко бесило, но выбора не было: девушка была влюблена в этого лиса как кошка, а викингу ее способности были необходимы для поисков Создателя. Тогда он обратился к Изабель, которой доверял Цинна, а значит, мог доверять и он.

Вампирша предложила разумный выход — отправить Олив со своим человеком, которого будет контролировать она. Арн согласился. Но, кровная связь — кровной связью, а интуиция его никогда не подводила, поэтому он знал, что с миссией Олив что-то пошло не так. И теперь напряженно ожидал ответа Изабо, прикидывая, как при первой же возможности исправить свое досадное упущение.

— Я не чувствую никакой опасности для них сейчас. Все в порядке, — не глядя на викинга, произнесла Изабо. Однако перекрещенные руки, которыми вампирша безотчетно обхватила себя за плечи, выдавали ее волнение.

— Скажи, Иза, что тебе нравится в компании смертного? — поинтересовался Северянин, наблюдая за ней краем глаза.

Вампирша помолчала, слегка улыбнувшись, и сделав вид, что не заметила фривольности старшего-по-крови с ее царственным именем. Затем ее точеное лицо немного смягчилось, голос зазвучал тише, и его интонации поразили Северянина своей глубиной и проникновенностью:

— Люди так восприимчивы. Их все волнует, все трогает, и это можно… ощущать. Они словно стремятся все пропустить через себя, насладиться жизнью… У нас этого нет. Может, потому, что их век так короток…

— А то, что твой человеческий мужчина постареет, начнет дряхлеть, болеть — тебе это не противно?

— Нет. Мне любопытно, — Изабель улыбнулась каким-то своим мыслям, но, перехватив внимательный взгляд викинга, быстро добавила, — в качестве научного эксперимента, конечно. А что думает Спенсер о твоем интересе к его полукровке?

— Меня не интересует «его полукровка». А еще меньше — мнение Спенсера. Я здесь только ради Цинны.

— Ну, разумеется, — закатила глаза Изабо, напомнив викингу Эмбер. — А человеческая девчонка добровольно отправилась к этим фанатикам тоже «только ради Цинны»? Кто кого дурит, Северянин?

— Не смотри на меня так. Между нами нет кровной связи. Я ей плачу.

— Странно, — вампирша пожала плечами. — Олив ведет себя так, словно обязана тебе. Или Цинне — уж и не знаю. И это, несмотря на ее кровную связь со Спенсером. Очень интересно, не находишь?

— Ты просто влюбленный в человека вампир с мозгами между ног, — отрезал Арн.

— Хммм. От такого слышу.

Они обменялись взглядами, способными прожечь дыру в листе бумаги. Но их свирепость длилась лишь мгновенье. В следующее — и вишневые очи принцессы крови, и зелено-голубая льдистость пронзительных глаз викинга приобрели одинаковое выражение растерянности и предчувствия потери, очень своевременно и милостиво скрытое чернильной темнотой южной ночи.