Variant (СИ)

Но уродливый ярко-розовый шрам, круто уходящий под левую грудь, не желал исчезать, и Северянин хмуро взирал на неприглядную картину.

«Это не самое важное, — думал он. — Она дышит, ее сердце бьется, она жива. Все остальное образуется. Как? Как всегда, и не как у людей. Но удивляться, по-видимому, придется еще долго».

— Арн, — осторожно позвала рыжая. — Перенеси ее на кровать. У тебя здесь есть кровать?

— Что? — очнулся вампир. — Идиотский вопрос. Конечно, есть.

Он отстраненно наблюдал, как над его нетронутым черно-алым «сексодромом», парусами повзлетали простыни и покрывала, и, предназначенный для вампирского мертвого сна самый темный уголок его покоев, осветился белоснежным человеческим бельем, разрушив привычный нуар обстановки.

Закончив с постелью, Кристин коротко кивнула викингу, и он бережно уложил Олив в эту хрусткую белизну. Руки и пальцы вампира, только недавно пронзавшие ее живую плоть, словно просили прощения за причиненную боль. Арн осторожно накрыл свою фею, присел рядом, расправил золотистые пряди и, не удержавшись, прижался к ним лицом.

Что это??!

Горькая морская сырость, ледяная свежесть северного ветра, кисловатый запах кожи и металла, а еще легкая горечь старого дерева и кострового дыма…

Откуда?..

Когда викинг увидел умирающую Олив, сознание и воля автоматически подавили эмоции, мешающие оценить опасность и оказать помощь. Это подсознание опять шалит, вернув ощущения его человеческой памяти… Или он сходит с ума?

— Эй, — Кристин смотрела на него строгими глазами. — Прекрати. У меня сейчас черепок взорвется — мы же с тобой в связке!

— «В связке»? — не понял викинг.

— Арн, очнись! Мы теперь всегда в связке — это сделала Олив. Это взаимопонимание, моя подчиненность и слаженность действий — часть новой сущности, подаренной или разбуженной в нас ею. Что тебя так удивляет?

Разговаривая с ним, вампирша механически скидывала с себя одежду и бросала на пол.

— Что ты делаешь? — вместо ответа поинтересовался Северянин.

Рыжая вздохнула, сняла последние кружевные тряпочки, отошла чуть в сторону и коротко вздрогнула всем телом. Вернее, вокруг нее, вокруг ее кожи на мгновенье задрожал и забликовал воздух. А в следующее вампир увидел, что ее кожа снова чиста и чуть ли не сияет, несмотря на то, что секунду назад была перемазана кровью Олив и грязью с ее странной одежды.

— Ты тоже так можешь. Надо только попробовать — бросила Кристин в ответ на его изумление.

Она забралась под одеяло и осторожно придвинулась к неподвижному телу кровной сестры. Потом тихонько завозилась, обнимая Олив и морщась.

— Она ужасно холодная. Если это чувствую я, вампир, то дела неважные — меня может не хватить.

— Я дам тебе своей крови, — машинально пробормотал Арн, все еще думая о своем.

— Здесь нужна ЕЕ кровь, мой гуру. Или этот колдовской венец, который был частью ее тела. Где он, кстати?

Северянин закусил губу. Он переводил взгляд с безжизненного лица Олив, на строгие глаза и упрямый рот Крис, на перепутавшиеся рыжие и солнечные пряди — и его захватило мощное ощущение дежа вю. Просто глобальное.

Запахи, поразившие его, усилились, а вместе с ними пришла догадка.

— Ты, вроде, нравишься колдуну, Крис, не так ли? — тихо спросил вампир, наклоняясь к ней ближе.

— Нет, — даже не удивившись вопросу, отрезала рыжая и возмутилась — А ничего так, что ты задаешь этот вопрос, когда между нами лежит без сознания твоя девушка, которая может отдать концы?

— А я как раз о ней. Знаешь, куда он ее «катал»?

— Так он со мной и поделился! — фыркнула Кристин, уловив, однако, в голосе Северянина нотки сдерживаемой ярости.

— Но вы же связаны с ней! — не выдержав, прошипел вампир. — Говори!

Глаза Крис брызнули синими искрами от возмущения и обиды. Но голос был ровным — в нем послышалась грусть.

- Если нас разделяет временной портал, я почти перестаю ее чувствовать…