Вариант «Зомби»

Пробежав глазами текст до следующего нужного места, он прочел:

«Бригада рабочих не пострадала. Наемный персонал находился на некотором удалении от сейсмоустановки, вследствие этого поражения неизвестным газом незначительные. Точнее, все живы, но степень поражения и глубина мутаций — пока не определены».

Олег Анатольевич захлопнул папку, с размаху бросил ее на стол.

— Кто тут мне объяснит, — прошипел он. — Кто мне объяснит, чем занимается «Норднефтегаз»? Нефть добывает или снимает фантастический боевик?!

— Кхм, — рискнул ответить начальник службы безопасности. — Олег Анатольевич, мы нефть добываем. Но тут, к отчету, фотографии приложены. Фотографии Прохорова… главного инженера… отравившегося газом.

— Видел! — отрезал Крутов и вдруг, будто потеряв точку опоры, опустился на стул. — Видел, — уже тише повторил он: — И что все это значит?

— Думаю, надо подождать более обстоятельного доклада с Земли Франца-Иосифа, — осторожно вымолвил начальник аналитической службы. — Пока слишком мало фактов для детального анализа, но те, что есть в нашем распоряжении, говорят…

— Что мы влипли по самые помидоры! — сердито перебил его Крутов. — С вашей подачи, Юрий Петрович! Высадили на архипелаге группу инженеров и рабочих, а теперь имеем четыре трупа и кучу мутантов… Как быть дальше?

— По-моему, не так все страшно, — снова высказал мнение Феропонтов, начальник службы безопасности. — Ну, погибло несколько человек, что из того? Найдем других инженеров. Рабочие поражены газом, возможны мутации? Уже принято решение транспортировать всех с ЗФИ на Кольский полуостров, в спецлагерь. Там медики проведут исследования. Некоторое время понаблюдают за состоянием и мутациями «пациентов». Затем устраним проблему «на корню», так сказать. Пока все предельно ясно. Отвлекающий маневр выполнен. Все СМИ Мурманской области, да и не только ее, ближайшее время будут заняты проблемой Лиинахамари. Фильтрационный лагерь подготавливается в согласованной точке побережья. Тихо и аккуратно. Смердин и его люди доставят туда рабочих с острова через двое суток. Все под контролем.

— Все под контролем… — эхом повторил Крутов, сцепил пальцы в замок, оперся на них подбородком. — Все под контролем… Мелко мыслите, Сергей Владимирович! Главный вопрос в том, что делать дальше? Анализы возьмем, влияние газа на организм уточним. А как быть с исследованиями на архипелаге? Вот что главное! Не жизнь нескольких людишек, а нефть!

Президент концерна встал из-за стола, заложил руки за спину, прошелся по кабинету. Потом резко обернулся к сотрудникам, ждавшим его решения.

— Проблема в том, что непонятно: можно ли вести исследования дальше? Насколько реален повторный выброс газа? Что за газ? Какие еще неприятности ждут нас на архипелаге? Это слишком дикий, неизведанный край, от которого можно ждать черт-те каких сюрпризов…

Он замолчал, обдумывая ситуацию. Куроводов мельком глянул на часы.

— Так, — резюмировал Крутов после длинной паузы. — Исследования временно приостановить. Все оборудование с логотипами «Норднефтегаза», если таковое было, с острова вывезти! Что можно — законсервировать. Мутантов — в лагерь. Анализы и еще раз анализы. Группа медиков на борту ледокола?

— Да.

— Значит, анализы и доклад. Мне. В письменном виде. Куровод, лично отвечаешь за лагерь, за тесты. Вертись, как хочешь, но успевай везде. Слетаешь с губернатором в Лиинахамари, но не забывай про главное. Доложишь мне, готов ли лагерь к приему этих уродов… И, кровь из носу, выбей разрешение на полеты «вертушек» в погранзоне. Вдруг потребуется ликвидаторов с места на место перебрасывать? Работай! Но аккуратно!

— Все понял, Олег Анатольевич!

— Так. Ближайшие дни я в Москве, жду ваших рапортов. Особенно доклад аналитической группы — что за газ, какова сила его поражения, средства защиты. Как поступаем далее с проектом «Шельф».

— Ясно!

— Все, работаем.

За завтраком собрались все. Люди угрюмо, как-то нервно, рассматривали друг друга. Настроение было отвратительным. Единственное исключение составлял Святослав Фокин, который, тихо прочитав молитву, принялся есть приготовленную Любаней кашу. Так, как будто ничего не случилось.

Дима Клоков с завистью посмотрел на соседа, принялся лениво ковыряться ложкой в алюминиевой тарелке. Он не чувствовал никаких изменений в организме. Более того, оглядев людей, сидевших напротив и за соседним столиком, не увидел никаких мутаций и у них. Обошлось, что ли?

— Жора, ты с утра не пытался выйти на связь с кораблем? — нарушив молчание, поинтересовался Марат Доценко.

Бригадир отрицательно мотнул головой.

— Нам запретили выходить в эфир, — пояснил он.

— Почему? — тут же спросила Любаня, присев на краешек скамейки.

— Все доклады на борт судна должны были идти шифром, специальными кодами, — нехотя вымолвил Салидзе. — Никто из нас системы кодирования не знает. Клоков сумел настроить канал. Мы связь установили, передали то, что требовала Москва. А потом оттуда «спустили» приказ: все общение прекратить, ждать подхода судна с бригадой медиков.

— Линять отсюда надо и поскорее! — мрачно заявил Крым.