Вариант «Зомби»

Ответ был ясен.

— Закрыто или заварено, — спустившись вниз и присев на ступеньки, заявил Лишнев. — Короче, мы тут блокированы начисто.

— А переход в другую сторону? — напомнил Клоков.

Каюты для пассажиров выходили в коридор. Неширокий коридор, который с одной стороны заканчивался трапом и выходом на палубу, а с другой — еще одной дверью, что вела дальше, в следующие отсеки корабля.

Люди, отталкивая друг друга, бросились в противоположный конец коридора. На этот раз первыми возле тяжелого маховика оказались Доценко и Шныра. Они приналегли на рукояти, сдвинули их. Потом что-то хрустнуло, и маховик замер в одном положении.

— Во черт! — изумленно сказал Марат. — А ведь нас и впрямь тут блокировали! Никуда не денешься…

— Захотят — уморят голодом. Захотят — удушат газом, как курей, — мрачно заявил Салидзе и прошел в каюту. — Мы теперь ненужные свидетели.

Бригадир сел на койку, низко опустил голову. Его руки сомкнулись на затылке.

— Ненужные свидетели чего? — Марат примостился возле Жоры, дернул того за плечо. — Георгий! Свидетели чего?

— Да какая теперь разница! — пустые, равнодушные ко всему глаза бригадира скользнули по лицу Доценко. — Какая разница…

— Так нас убьют, что ли? — настороженно спросил Крым.

— Ой, мамочки… — всхлипнула Любаня.

Женщина уселась на пол, прямо в коридоре. Достала платок, уткнулась в него лицом.

— Тихо, без паники! — взял инициативу в свои руки Леха-Гестапо. — Хотели убить — сделали б это на острове. Там проще. Без паники! Едем домой. Ждем!

Домой «ехали» более полутора суток. За это время Дима Клоков окончательно убедился в том, что в его организме и в организмах сотоварищей происходят странные изменения. Началось все с качки. Едва корабль отошел от острова, Дима напрягся. Очень свежими были воспоминания о том, как он валялся в туалете, возле «дырки». Провел ночь в полубреду, мечтая умереть. А теперь Клоков совершенно не реагировал на качку, словно бы ее и не было. Хотя, на самом деле, отметил Дима, корабль «нырял» в ямы и «взлетал» вверх гораздо сильнее, чем при первом переходе, до острова.

Напряжение отпустило через несколько первых часов, как только Дима понял: ему безразлично, скачет палуба под ногами или нет. Даже Святослав Фокин, который спас Дмитрия в прошлый раз, отметил, что теперь все стало по-другому. Поначалу бывший священник с тревогой поглядывал на молодого парня, очевидно, вспоминая, что лишь свежий воздух, только верхняя палуба помогли Дмитрию Клокову одолеть переход от Мурманска до секретного острова.

— Ты в порядке? — наконец, не выдержав, спросил Фокин.

— Угу! — бодро ответил Дима и подмигнул Святославу.

Он действительно не чувствовал никакого дискомфорта от качки. Как только Дима понял, что проблемы с вестибулярным аппаратом остались в прошлом, он расслабился, повеселел. Получалось, в отравлении неизвестным газом были и приятные моменты.

Потом раздалось какое-то нытье из первой каюты. Выяснилось, что странные проблемы с глазами возникли у Косого. На острове у него восстановилось зрение в поврежденном глазе. Но теперь зэк начал испытывать неудобства: он видел сквозь веки. Поначалу Леха-Гестапо для острастки рыкнул на «бойца». Думал — тот развлекается. Мезенцев решил поставить его на место, чтоб не мешал другим своими приколами. Но выяснилось, что Косой ничуть не блефовал. В этом быстро убедились все. Бывший зэк говорил правду — свет мешал ему. Косой прикрывал веки, и тут же без колебаний говорил, что именно поднесли к его лицу. А сотоварищи изгалялись, как могли: то перед носом оказывался нож, то чей-то сжатый кулак. То просто фига, то лист бумаги. Зэк терпеливо сносил все это, вновь и вновь четко определяя, что находилось перед его закрытыми глазами.

Зинка, которую попросили осмотреть Косого, лишь сокрушенно вздохнула и покачала головой. Традиционная медицина бессильна перед такими феноменами. К ночи стал жаловаться на уши Крым. Он слышал, как шагает вахтенный по палубе, как бьются волны о борт корабля. Это удивило всех: Крым, на пару с Любаней, находился в стороне от очага поражения. Он не был в роковой пещере, даже близко не подходил. Значит, остался «чистым». Так думал сам Крым. А теперь выходило, что и он подвергся воздействию неведомого газа, обрел сверхспособности.

Зэк тут же приуныл. Прочие, наоборот, принялись над ним подшучивать. До того Крым задевал, подначивал коллег, убеждая всех в том, что он «чистый». Потому пусть из всех делают подопытных обезьян, а он, Крым, сойдет на берег. Исчезнет «в туманной дали». Теперь сотоварищи припомнили ему прошлые обиды. Пообещали сделать из Крыма самого подопытного из всех подопытных обезьян. Клялись, что он первым попадет в руки медиков.

Зэки принялись горячо спорить, решая, кого первого отправят «на анализы», как только корабль подойдет к Большой Земле. Дима, убедившись, что ничего путного уже не услышит, направился в другую каюту. Бросив на пол теплую одежду, устроившись поудобнее под курткой, он попробовал «увидеть» какую-нибудь альтернативную ветку реальности, но ничего интересного не обнаружил. Судно шло к берегу. И все.