Вариант «Зомби»

Дима побледнел. Со страхом посмотрел на начальника лагеря, лицо которого вмиг стало другим. Злым, окаменевшим. Кричать могли только «свои» — Любаня или Зинка. Потому что, как уже знал Дмитрий, чужая девчонка умерла. Смердин лично «похоронил» ее в сопках.

Голос Лишнева, полный тревоги за Любаню, подсказывал, что беда случилась именно с ней. Дима вскочил с места.

— Сядь! — рявкнул подполковник. — На место! Быстро!

Смердин выхватил из кобуры пистолет, бросился к двери.

— Рохлин! — скомандовал он. — Сюда, в мою комнату! Глаз с этого парня не спускай! Выйдешь из комнаты — убью! Понял?

— Есть!

Крики снаружи не утихали. Но теперь к ним добавился вой сирены. Выматерившись, начальник лагеря бросился наружу. Дима вновь привстал с места, но ствол автомата тут же указал ему на деревянную скамью.

— Место! — приказал боец по фамилии Рохлин.

Распоряжение было произнесено таким тоном, словно человек в камуфляже отдавал команду собаке. И ничуть не сомневался: послушная шавка точно выполнит все, что ей прикажут.

«Умри!» — вновь долетел до них крик Лишнева.

— Что там? — одними губами спросил у Рохлина Дмитрий.

— Так, мелочь, — отмахнулся охранник. — Баба трахаться не хотела.

Дима стал белым, как мел. Еще минуту-другую назад он был горд за себя. Настолько горд, что забыл обо всем происходящем вокруг. Но действительность напомнила о себе, самым жестоким образом. Вариант «Зомби»! Все пленники должны были умереть в течение суток. И уж, конечно, охранники решили не убивать женщин сразу. Им захотелось позабавиться.

— Всем в барак! В барак! — громкий крик Смердина и длинные автоматные очереди подсказывали: снаружи происходит что-то важное. Возможно, заключенные бросились на охрану.

Не исключено, расстрел пленников начнется прямо сейчас.

— Что там за фигня? — с интересом пробормотал Рохлин.

Ему не терпелось выглянуть наружу. Посмотрев на пленника, боец поднялся с места, откинул полог. В другой «комнате» никого не было — все охранники убежали к месту событий, вслед за подполковником.

— Сиди на месте, придурок! — цыкнул Рохлин и двинулся к выходу из барака.

Дима колебался лишь несколько мгновений. А потом схватил «наладонник», активировал соединение.

— Скорее! Скорее! Ну, пожалуйста! — беззвучно шептали его губы.

Мини-компьютер потребовал пароль. Клоков «вытащил» нужную комбинацию цифр и букв из кэша, шифр сохранился во временной памяти после того, как его набрал владелец «наладонника».

— Есть! — Дима смахнул пот со лба, трясущимися руками набрал в поисковой системе запрос «официальный сайт ФСБ».

Активировать поиск он не успел.

— Ах ты, урррод! — завопил Рохлин, тихо и незаметно вернувшийся в «комнату» Смердина.

Дима не успел ничего понять, ответить. Приклад обрушился на плечо. Клоков, пролетев несколько метров, ткнулся головой в столб, возле которого недавно стонала молодая девчонка, имени несчастной Дмитрий так и не узнал.

Удар получился сильным, болезненным, но Дима не потерял сознания. «Ну все. Теперь точно конец», — успел подумать он и не стал открывать глаза. Ему показалось, что так будет легче.

Рохлин не выстрелил. Видимо, у него не было приказа убивать пленника. Смердин отсутствовал долго, а когда вернулся, охранник указал подполковнику на миникомпьютер.

— Официальный сайт ФСБ, — медленно прочитал строку запроса начальник лагеря.

Дима сжался в комок. Подтянул ноги, закрыл голову руками. «Только бы не пытки, — лихорадочно промелькнула мысль. — Пусть лучше сразу, чтоб не мучиться. Пыток я не вынесу…».

— Отведи этого придурка к остальным, — распорядился подполковник.

Рохлин подошел к пленнику, сильно ударил его носком сапога.

— Встать! — приказал он.

Дима медленно поднялся на ноги. Ухватился за столб, потому что земля раскачивалась под ногами.

— Пшел! — еще один удар, теперь прикладом под ребра, заставил охнуть, согнуться от боли.

Но Дима тут же выпрямился. Он каким-то шестым или седьмым чувством понял, что не стоит давать громилам лишнюю возможность поиздеваться над собой. Лучше выполнять команды быстро и точно.

Оттолкнувшись от столба, он шагнул к выходу из барака. Снаружи пока еще было светло, хотя ночь готовилась набросить черное покрывало на сопки. Под маскировочной сетью, закрывавшей вышки и бараки пленников, было темнее, но Дима сумел заметить, что ни на колючке, ни на территории не видно тел. Не наблюдалось и движения конвоиров, хотя на вышках, без сомнения, дежурили автоматчики.

Дима с тревогой посмотрел на «женский» барак, но оттуда не доносилось ни звука. Зинаиду или Любаню разглядеть не удалось.

— Шагай резче! — потребовал Рохлин, вновь ткнув пленника прикладом, на этот раз небольно, — скорее, по привычке.

Дежурный разомкнул контур, отодвинул в сторону «бороду» колючки, пропуская пленника на территорию «мужской» части лагеря.

— Дальше сам! — усмехнулся Рохлин и сдернул автомат с плеча.

«Вот сейчас я пройду десяток-другой метров, — понял Дима. — И мне в спину ударит очередь… Видимо, там, в бараке, уже никого нет в живых. Они просто загоняют меня туда же, где умерли остальные… Вот сейчас… Сейчас…».