Варианты к «Анне Карениной»

Волненіе, казавшееся стихшимъ послѣ повѣрки суммъ, теперь вдругъ опять поднялось и, усиливаясь, усиливаясь, какъ это всегда бываетъ въ толпѣ, дошло до высочайшей степени. Всѣ стремительно, съ озабоченными лицами, давя другъ друга, затѣснились къ губернскому столу. Безпрестанно въ запертую дверь врывались запоздавшіе и съ испуганными лицами, боясь пропустить, торопились присоединиться къ толпѣ, спрашивая: «что? что?»

Левинъ издалека слышалъ мягкій голосъ Предводителя, визгливый чей то голосъ и голосъ Свіяжскаго. Они спорили о формѣ довѣренности.

Такъ какъ, для того чтобы смотрѣть на все это дѣло серьезно, Левину надо было помнить, что отъ сверженія Губернскаго Предводителя будетъ зависѣть правильность опекъ и земское дѣло, онъ и помнилъ это и удивлялся той страстности, съ которой разбирали вопросъ о формѣ довѣренности. Онъ постоянно забывалъ силлогизмъ о томъ, что, для того чтобы не было несправедливости по опекамъ, нужно, чтобы Предводителемъ было другое лицо. Для того чтобы Предводитель былъ другой, нужно большинство, для большинства же нужно отвергнуть довѣренности. Для отверженія же довѣренности нужно признать ту форму, въ которой они поданы, не достаточной; для этого же нужно найти антицеденты. Опять прѣнія заключилъ ровный и сильный вездѣ голосъ Сергѣя Ивановича. Онъ доказалъ неопровержимо. Но мнѣнія раздѣлились, а несогласные закричали: «болтировать!» (т. е. болтировать мнѣніе). «Болтировать на шары!»

– О, о! – кричали со всѣхъ сторонъ.

Дворянинъ, котораго Левинъ видѣлъ нѣсколько разъ у водки, кричалъ громче всѣхъ, очевидно только чтобы кричать. Чтобы болтировать, надо было выразить мнѣніе. Опять начались споры. Левинъ усталъ, ему было ужасно скучно и досадно на себя, что онъ никакъ не могъ найти никакого интереса въ томъ, что дѣлалось, тогда какъ большинство, казалось, только что разогрѣлось и находилось на высшей степени возбужденія. Левинъ ушелъ ходить въ залу, гдѣ была закуска, и невольно увлекся наблюденіями надъ лакеями, какъ они убирали недоѣденное и какъ буфетчикъ опять апетитно разставлялъ рюмки и закуски и какъ лакей одинъ съ сѣдыми бакенбардами, очевидно, выказывалъ презрѣніе къ другимъ, и молодые надъ нимъ подтрунивали. Интересы этихъ лакеевъ и буфетчика болѣе занимали его, чѣмъ дворянскіе интересы въ залѣ.

Секретарь дворянской опеки, вертлявый старичекъ, имѣвшій спеціальность знать всѣхъ дворянъ губерніи по имени и отчеству, развлекъ его.

* № 171 (рук. № 97).

– 98 неизбирательныхъ, – прозвучалъ громкій голосъ, и опять начался гулъ, говоръ, крикъ, и всѣ пошли въ залу, гдѣ была закуска.

– Никакого права не имѣлъ!

– Подлость!

– Прокатили!

– На основаніи статьи…

– Желалъ бы я знать, кто пуговицу положилъ?

– Нѣтъ уваженія къ своему дѣлу, – слышалъ Левинъ взволнованные голоса въ разныхъ группахъ, которые теперь уже опредѣленнѣе образовывались. Ясно уже было видно, какъ группа одной партіи замолкала, когда проходили дворяне другой партіи.

– Что, каково? – сказалъ Степанъ Аркадьичъ, подхватывая Левина за руку. – Мы вынесли на плечахъ своихъ – однимъ шаромъ.

Онъ, очевидно, былъ уже въ полномъ азартѣ игры. Его занималъ, какъ въ крокетъ, выигрышъ своей партіи. Такое же волненiе было замѣтно на другихъ лицахъ. Позиція была выгоднѣе для партіи новыхъ, но у старыхъ была еще надежда. Старые по нѣкоторымъ уѣздамъ пошли просить Губернскаго Предводителя болтироваться. Надѣялись, что другіе уѣзды сдѣлаютъ тоже, но уѣздъ Свіяжскаго прямо отказался, и другіе уѣзды послѣдовали его примѣру. Губернскій Предводитель всетаки, несмотря на то, что онъ выражалъ Левину другое, рѣшился болтироваться. Опять всѣ пошли въ залу, опять роздали шары, и тутъ уже Левинъ, исполняя предначертанное, впередъ приготовившись, сжалъ оба кулака, таинственно держа шаръ въ лѣвой, и всунулъ обѣ, но, задумавшись, вынулъ обѣ, не положивъ, и, очевидно, положилъ налѣво.

Опять послышался счетъ шаровъ, опять голосъ провозгласилъ число избирательныхъ, и опять всѣ зашумѣли и пошли въ комнату, гдѣ закуска.

Предводитель былъ выбранъ значительнымъ большинствомъ.

– Ну, теперь кончено? – спросилъ Левинъ у Сергѣя Ивановича, все болѣе и болѣе чувствуя уныніе, скуку и пристыженность.

– Теперь вопросъ Кандидата, – сказалъ за Сергѣя Ивановича, неудостоившаго отвѣта, [Свіяжскій]. – Кандидатъ Предводителя можетъ получить больше шаровъ.

Вронскій подошелъ къ нимъ.

– Ну, что, Графъ? Вы довольны?

– Да, пріятно, что мы настояли на своемъ. Какъ разъ тѣ 6 шаровъ, которые мы расчитывали.

Вронскій, очевидно, уже вполнѣ участвовалъ въ игрѣ и понималъ всѣ ея фазы.

– Вы будете? – сказалъ Вронскій Свіяжскому.

– Надо уговорить его, – обратился онъ къ Сергѣю Ивановичу.

– Ни въ какомъ случаѣ, – отвѣчалъ Свіяжскій рѣшительно.

* № 172 (рук. № 99).