Существ с душой, уставшей от работ!..
Стократ священ, кто создал мир! велик!..
Тебя не больше ль славит иногда
Чем эти люди в храмах в ночь и днем
С мятежной волею моей
Избави бог от летних мушек,
От дев, боящихся любви,
В лесах, по узеньким тропам[13]
Нередко я бродил с тобой.
Их шумом любовался там —[14]
Меня не трогал голос твой.
Души тревогу усмирить
Встречал ли твой волшебный взор —
И пламень звездочных очей[15]
Который вечно, может быть,
Останется в груди моей,
Не мог меня воспламенить.
К чему ж разлуки первый звук
Он не предвестник долгих мук,
Я не люблю! Зачем страдать?
Желал бы дольше здесь пробыть
Тревогу мыслей усмирить.
Будто путник запоздалый
Месяц бродит в облаках
И слуга идет с свечою
Что ж он тут еще стоит?
Он хозяйку узнавал,
Мужа не было. О! прежде
Поутру его нашли,
Страшусь не смерти я. О нет!
Но не хочу бродить меж вами
На то ли мучился певец?
Но нет в душе довольно власти —
Хотя слова мои печальны — нет;[16] *
Душой я сходен с ним, одни и те же муки;
Как он ищу в стране моей свободы
Как он любил ребенком, и как он
Люблю закат в горах, пенящиеся воды,
Люблю могилы и вечерний звон.
Топил других — и утопился.
Я не таил под грудью сей.
Он был, как пред зарею, тонок —
И деревцо с моею страстью
Погибло, чтоб опять не цвесть;
Начнет бродить среди далек<их>
Чтобы платком из хаты вызывать
И будет всё ужасно, черно в нем
Как длинный плащ с клонящимся пером
И полусонная волна
Зачем семьи родной веселый круг
Душа рвалась на волю к облакам.
И ужасы пленяли юный дух!
Боюсь, младую деву полюбив,
Живое сердце ядом отравить,
Но лучше я, чем меж людей кажусь,
Согбенный лук, порвавший тетиву,
Гремит — и вновь он так же прям как был.
Их цепь на мне, но я подняв главу,
Что уж над ним моих не может прав
Отбить какой-нибудь бульварный хват;
Аскета привлекательный призрак.
Невинная красавица в сто лет —
Ты депутат промчавшихся веков
Как сходен ты с беззубым жеребцом
А там княжна лепечет: как он мил!
Но для того и силится хвалить
Коль душу в нем когда найти могли.
Его душа не может быть в ногах.
Но что ж? — он прав, он прав, друзья мои,
Блажен, кто отдал дни свои любви;
И вдруг головка вышла из окон
И милый взор — стыжусь! в уме моем
Не может сделать нас без головы
Когда идете вы толпой комет
И даже В….а поймет
И сам Башуцкий разберет тотчас
Что лучше всё не мысля говорить