Вариации на тему любви и милости

Еще одна причина, по которой христианская любовь есть равная любовь ко всем, заключается в том, что все люди равны, у всех одна и та же природа. «Все мы – от единой сущности и члены друг другу. Потому должны мы всей силой любить друг друга», – наставляет преподобный Антоний Великий.[55] Об этом же говорит преподобный Максим Исповедник: «Совершенная любовь не разделяет единого естества человеков соответственно их различному внутреннему настрою, но она всегда обращает свой взор на это единое естество и равно любит всех людей».[56] Святой обращает внимание на то, что христианская любовь также призывает почитать ближних, чего «требует природный логос, возводящий в закон равенство чести, отсекающий всякое неравенство природы, которое ложно усматривается в каждом человеке по предубеждению, и заключающий в себе всех силой единой тождественности».[57] Преподобный пишет: «Совершенный в любви <…>, не ведает различия между своим и чужим, верующим и неверующим, рабом и свободным, и даже между мужским и женским полом <…>, и, взирая на единое естество человеческое, он равно на всех смотрит и ко всем равно расположен».[58] Святой вспоминает Авраама, который благодаря своей любви удостоился видеть Бога, «отринув свойство разделенного и делимого и никакого человека не считая более другим и отличным от себя, но узнавая всех в одном и одного во всех».[59] Аналогичный пример нам подают все святые, которые, как пишет святитель Иоанн Златоуст, «заботятся не только о себе самих, но обо всей вселенной, как об одном доме, и молят Бога обо всех людях, как об одном теле».[60] Об этом говорят и современные православные святые. Преподобный Порфирий Кавсокаливит (Баирактарис) однажды заметил своему собеседнику: «Разве ты не знаешь, что ты и я – это одно?»[61] – и подчеркнул, что «в этом чувстве нашего единства с другими кроется таинство духовной жизни во Христе».[62] Архимандрит Софроний (Сахаров) писал, что в молитве за весь мир «переживается единосущие человеческого рода», в ней «раскрывается нам онтологический смысл „второй заповеди“: весь Адам становится единым Человеком – Человечеством».[63]

Святой Симеон Новый Богослов желал, чтобы опыт такого единства ощутили все христиане: «На всех верных мы, верные, должны смотреть как на Единого».[64] Стремление к такому единению связано с тем, что мы, как пишет преподобный Антоний Великий, «от единой сущности», по этой причине «тот, кто грешит против ближнего, грешит против себя; и тот, кто делает зло ближнему, делает его себе; и тот, кто делает ближнему добро, благотворит себе», а также «тот, кто может любить себя, любит всех».[65] Таким образом, понятными становятся ранее приведенные слова аввы Евагрия: «Монах есть тот, кто считает себя единым со всеми, поскольку он желает видеть в каждом без исключения самого себя».[66]

Эта духовная сущность, объединяющая весь человеческий род, есть образ Божий, который в первую очередь определяет нашу природу и пребывает в каждом из нас. Следовательно, любить ближнего – значит любить Бога, по образу Которого он сотворен. Поэтому святой Антоний, заметив, что мы «от единой сущности», говорит, что «должны мы всей силой любить друг друга. Ибо тот, кто любит своего ближнего, любит Бога, а кто любит Бога, любит душу свою».[67] Святой Исаак Сирин, рассуждая о любви, пишет, что Бог «увеселяется, когда видит, что человек упокоевает образ Его и чтит оный ради Него».[68] В аналогичном ключе рассуждает авва Евагрий: «Дело любви – предоставлять себя каждому образу Божиему почти так же, как и Первообразу».[69] Он провозглашает: «Блажен монах, который всякого человека считает за бога после Бога».[70]

На основании всех изложенных выше тезисов можно сделать вывод, что любовь к ближнему неразрывно связана с любовью к Богу: по факту, мы любим ближнего «из-за Бога» и «Его именем», относимся к нему как к тому, кто естественно и объективно с Ним связан, потому что является Его образом и призван уподобиться Ему. Смысл христианской любви заключается в том, чтобы любить ближнего в Боге и в то же время Бога в ближнем. Как следствие, приводимые ниже слова Христа можно понимать как относящееся к различным проявлениям заповеданной Им любви: Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне. <…> Так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне (Мф. 25, 31, 45). Иначе говоря, Господь, как отмечает святитель Василий Великий, «его [то есть совершенное человеком] милосердие переносит на Самого Себя».[71] По этой причине святитель наставляет: мы должны служить братьям нашим так, «как бы Самому Господу».[72]