В опровержение тезиса, что любовь к Богу естественным образом присуща всем, необходимо подчеркнуть, что она не ограничивается чувством. Хотя эмоции в любви играют ведущую роль (вожделеющее (ἐπιθυμητικόν) и любящее (ερωτική δύναμις) начала),[82] она не сводится только к ним, но охватывает все существо человека, все его силы и способности. Христос ясно говорит:
При чтении святых отцов первое, что бросается в глаза и удивляет: они относительно мало говорят о любви, хотя она является краеугольным камнем христианства. Объяснить это можно, во-первых, тем, что любовь заключается не просто в словах, но и в действиях (внутренних и внешних). Во-вторых, «любовь к Богу не есть что-либо, учением приобретаемое».[83] В-третьих, любовь, в ее наивысших формах, невозможно выразить словами. В-четвертых (на эту причину мы обращаем особое внимание в настоящей книге), любовь к Богу прежде всего состоит в исполнении Его воли [84] и, как следствие, соблюдении Его заповедей. Их, в свою очередь, нельзя рассматривать ни как приказания, ни как правила или законы, которым нужно подчиняться формально. Заповеди стоит рассматривать как принципы нового образа жизни, который Своим примером показал нам Христос, – жизни, состоящей исключительно из добродетелей. Поэтому говорить об исполнении заповедей значит имплицитно говорить о любви, стяжание которой является целью всех христианских подвигов, то есть усилий, предпринимаемых человеком для приближения к Богу и жизни во Христе.
О том, что любовь к Богу означает исполнение Его заповедей, сказал Сам Христос: