Варяжская сага

– В чем дело? – крикнул он первому попавшемуся стражнику.

– Не знаю, кто-то ломится.

Ансгар подошел ближе. В ворота колотилось сразу множество рук, но на самом деле, как ему тут же стало ясно, никто не пытался их выломать. Зато с той стороны явственно слышались улюлюканье и какие-то бессмысленные крики. Кем бы они ни были, эти люди явно хотели привлечь к себе внимание. И они добились своего – скоро у ворот собралась стража со всего дворца. Были тут и друзья Ансгара. Свен, выходец с Борнхольма, которому конунг в отсутствие Хельги поручил командовать стражей, убедившись, что под его рукой собралась вся наличная сила, велел открывать ворота.

– Посмотрим, кто это к нам пожаловал, – произнес он угрожающе и вынул из ножен меч. Ансгар последовал его примеру. Но в этот самый момент стук и гомон прекратились.

– Открывай! Открывай! – закричал Ансгар и, едва створы ворот приоткрылись, выскочил наружу. У стен дворца уже никого не было, но Ансгар слышал, как скрипит снег под ногами убегающих. Ему показалось, что он увидел, как один из них заворачивает за угол дома, и даже различил на нем лисью шапку. Ансгар дернулся, намереваясь броситься в погоню, но в этот миг его посетила страшная догадка. Резко развернувшись, расталкивая Свена и других стражников, поваливших за ворота, он бросился назад во дворец. Уже подбегая к дверям, Ансгар услышал истошный женский вопль. Двумя прыжками он взлетел по лестнице и ринулся к опочивальне конунга. Именно там кричала женщина. Дверь была открыта, и Ансгар, даже на миг не задумавшись, что врывается в покои Рёрика, шагнул внутрь.

В углу напротив дверей Ефанда, жена конунга, с округлившимися от ужаса глазами и схватившись за голову руками кричала, что есть мочи. Рядом в кроватке плакал ребенок. Ансгар посмотрел в другую сторону, за дверь, – там, прижавшись спиной к стене, сидел на полу Рёрик. Глаза его были выпучены, лицо покраснело сильнее обычного, из исказившегося рта капала на бороду тягучая слюна. Конунг умер.

* * *

Ансгар был убежден, что смерть конунга не случайна – его убили. И те люди, которые ломились в дворцовые ворота, были напрямую с этим связаны. Лисья шапка на голове одного из убегающих – Ансгар узнал ее, она принадлежала Мане. Если там был Мане, то были и остальные даны вместе со своим Кнутом. Но почему они это сделали? Мстили за Эринга? Знал ли Бальдр об этом? Да, он мог знать. И не только знать, но и содействовать, ведь Бальдр был очень разозлен, когда конунг не дал ему разделаться с Ансгаром, да еще и взял того в свою дружину, а с ним весь десяток. Наверняка Кривой затаил обиду и решил отомстить.

Но как они убили конунга? На его теле не было ни единой раны. Ефанда же, обезумев от горя и ужаса, все время повторяла что-то о призрачном волке. Никто не воспринимал ее слова всерьез, и Ансгар тоже не стал бы обращать на них внимания, если бы не воспоминание о призраке, которого он отогнал с помощью амулета Брюнгерды. Прежде он просто не поверил бы в то, что человека может убить какой-то призрачный волк. О дисах и иных запредельных существах можно было рассказывать разные истории, можно было в них верить, но все это было где-то в другом месте с другими людьми – и оттого как-то не по-настоящему. Но Ансгар видел оборотня своими глазами. Сначала он был уверен, что ему все приснилось, но после смерти конунга и слов Ефанды начал в этом сомневаться. Оборотню нужно было убрать стражу из дворца, и он этого добился, вступив в сговор с Бальдром и данами. Оставалось ответить только на один вопрос: кто такой этот оборотень? Если у него вообще было человеческое воплощение, то им мог быть только один муж – Хельги. Ансгару всегда нравился этот воин, но он сразу, еще при первой встрече, когда они сражались друг с другом перед конунгом, почувствовал в нем что-то странное и страшное. Этот звериный оскал на красивом лице, эти серые глаза, эта шкура волка на плечах. Сначала Ансгар подумал, что Хельги мог затаить обиду на конунга после своего изгнания, когда он не смог добыть голову Модольфа. Но затем вспомнил, как Хельги убил раненного Ансгаром наймита, подосланного Эрингом, прежде чем тот успел что-то рассказать. Вспомнил, как Хельги заткнул самого Эринга, сломав ему челюсть. Ансгар понял, что Хельги давно замышлял против конунга. Может, и частые болезни Рёрика были результатом стараний Хельги. Только конунг никак не хотел умирать, и Хельги стал действовать решительнее. Его изгнание было ему даже на руку.