Варлок #5 - Исход

Я в своём собственном теле, одетом в выданную мне Ворониным полевую форму военного образца, сидел в своём стареньком инвалидной кресле, а вокруг меня так и вились лёгкие золотые потоки. Находился я не где-нибудь, а на чулымском кладбище, в нескольких метрах от единственной безымянной могилы, да ещё и без креста, но с ещё свежим холмиком земли, поверх которого лежал одинокий венок.

Вздрогнув от неприятного ощущения чьего-то нехорошего взгляда, я огляделся. Вправо и влево уходили ряды надгробий, перемежаемые дорожками и редкими деревцами с по-осеннему золотой и пожухлой листвой. Собственно, место это я знал, и если бы не странное, сине-зелёное психоделическое небо, а также марево неестественно густого и клубящегося тумана, кольцом окружавшее меня метрах в ста, я бы сказал, что каким-то образом перенёсся практически к своему старому дому.

Это был именно тот самый участок погоста, на котором мы хоронили Варяга. Более того, передо мной была именно его могила – слева Мушкины, отец, сын и маленький внук Егорка. А справа – Кабачёвы, с памятных фото на кафельной пластинке, прилепленных к камню, на меня смотрели офицер в военной форме времён Третьей мировой лет семидесяти, видимо это и был Афанасий Семёнович, и строгая на вид пожилая женщина с аристократическими чертами лица, надпись гласила, что её звали Екатерина Матвеевна. Так что это было именно «его» место, а вот почему отсутствовал крест и отчего остался только один-единственный венок – тот, который покупал лично я – вопрос.

Впрочем, поразмышлять на эту тему мне не дали. Накрывавший свежую могилу холмик дрогнул от сильного удара, пришедшегося откуда-то изнутри. Круг из искусственных цветов, принесённый доверчивым, наивным юношей, обвитый траурной лентой с надписью: «Спасибо тебе, мой дорогой Наставник! Покойся с миром!» – дрогнул, накренился и сполз вместе с осыпающимися комьями земли.

Ухмыльнувшись, я откинулся на спинку кресла, приготовившись насладиться бесплатным зрелищем под названием «Явление упыря народу». Ну или «зомби», но это как-то по либерократичному, а «упырь» мало того, что звучит в так любимой Варягом парадигме славяно-клюквенного фольклора, так ещё и очень точно описывает то, кем являлся этот человек ещё при жизни.

Сон это был или нет, но точно не какой-нибудь кошмар. Всё же я за последний год их, стараниями одного чудака на букву «м», насмотрелся вдоволь, так что знаю, что обычно именно в этот момент накатывает липкое и практически непреодолимое чувство страха, заставляющее бежать прочь без оглядки, на потеху преследующей тебя твари.

И во всех воспоминаниях при нём всегда имелся странный драгоценный кулон с крылышками, который я совершенно не помнил.

«Это не сон, – пришла чужая мысль вместе с потоком золотистого тепла. – Всё происходит на самом деле, но исключительно в твоём подсознании».

«Вот оно как, – мысленно хмыкнул я. – Спасибо за объяснение. Иви…»

Да, я узнал её, хотя ею и не было сказано ни единого слова, а «мысли» вовсе не были аналогом чужих голосов. Просто как-то понял, кто это, и всё…

«Всегда рада помочь, – так же ответила мне богиня, прислав образ улыбки. – Но извини, я сейчас не могу отвлекаться – у нас здесь идёт сражение…»

«С кем?»

«С Мирабиаэдель…»

«М-м-м… С матриархом?»

«Да».

За то время, покуда шёл этот короткий диалог, упырь успел практически выкопаться. Вот, наконец, земля расползлась, и из неё показалась рука, будто бы удерживаемая тонкими потоками золотистой энергии, стремившимися не дать монстру вырваться из могилы. Однако тот оказался силён, и они хоть какое-то время тянулись, словно резинки, всё же лопались и развеивались в воздухе без следа.

Наконец, спустя ещё минуты три этой неравной борьбы чудовище освободилось и просто выпрыгнуло из ямы, встав передо мной в полный рост. Да, это был мой «Наставник» – человек, которого я ещё совсем недавно безмерно уважал, даже несмотря на ворох проблем, свалившийся на меня в последнее время, не без его пассивно-активного участия. Вот только это был не разложившийся труп и не бледный мертвец-старик с заострившимися чертами лица. Передо мной возвышался молодой и здоровый мужчина лет тридцати, румяная, полная жизни сволочь в полевой форме боевого офицера времён Первой Магической Войны с полковничьими знаками различия на погонах и приметным кулоном на шее.

Размяв шею и плечи, упырь внимательно осмотрел меня, сидящего в инвалидной коляске, а затем победно усмехнулся. Впрочем, улыбка тут же сползла с его лица, потому как я, хмыкнув, медленно встал со своей старенькой каталки. Видимо, здесь, в подсознании, она что-то такое да значила. Возможно, являлась символом моей беспомощности или что-то типа того, в любом случае, судя по нахмурившимся бровям, ему очень не понравилось то, что я сделал. Что-что, а уж мимику-то своего бывшего «Наставника» я прекрасно помнил, как по фальшивой, так и по реальной памяти.