Варлорд. Темный пакт

Обо всем этом я подумал мельком, переводя взгляд с удаляющейся патрульной машины. Напрягся было, подумав о реакции датчанина – предупредил его Халид, что я намерен его вытащить, или не предупредил? Но отвлекать Измайлова не стал – конфедераты не дети, точно разберутся. Тем более не стал отвлекать, что штабс-капитан явно позволил себе лишние эмоции. «Кодексъ чести русскаго офицера», в этом мире по-прежнему являющийся в Конфедерации армейской библией, говорил, что сила офицера не в порывах, а в нерушимом спокойствии. Предполагаю, что вспышка штабс-капитана не должна была стать достоянием гласности, но он, видимо, в динамике событий просто забыл отключить выделенный канал связи со мной.

Сначала я не очень понял причину экспрессивной вспышки Измайлова. Хотя свалившаяся с небес машина, признаю, внушала – массивный летательный аппарат, по размеру сравнимый с крокодилом Ми-24, только более массивный и приземистый. И в отличие от вертолета в воздухе машину держали винты в широких крыльях. Блеснув солнечными бликами на плексигласе кабины, аппарат довольно быстро, но в то же время с некоторой кажущейся вальяжностью в вираже со снижением завис над крышей, медленно опускаясь.

Пилот конвертоплана был в массивном авиационном шлеме с почти полностью закрывающим лицо солнцезащитным щитком. «Поручик Файнзильберт» – подсказал мне визор тактической сети. Через остекление кокпита было хорошо видно, что поручик широко и ярко – почти как блики солнца на кабине, улыбается во все тридцать два.

Судя по всему, пилот был из числа сынов Израилевых – потому что яркую и совершенно неполиткорректную тираду штабс-капитана Измайлова можно было уместить в две фразы. Первая касательно всего народа: «Евреи и импровизация, что же могло пойти не так?», а вторая по поводу самого поручика: «Как этот не очень умный человек вообще принадлежит к народу, который забирает больше четверти всех Нобелевских премий?»

Файнзильберт, судя по всему, разъяренного штабс-капитана не слышал.

– Командир, там вообще никого не было! – доложил поручик голосом, в котором сквозила радость выигравшего в лотерею миллионы и миллионы. – В дальнем ангаре взяли, почти без охраны стоял!

На террасе между тем появилось не менее пяти бойцов – отряд, видимо, получил от Измайлова команду покинуть здание. Конвертоплан уже завис в метре от крыши, мягко откинулась аппарель. На бегу к гостеприимно распахнутому брюху я присмотрелся к эмблеме на боку машины.

Сразу после взгляда интерфейс дополненной реальности подсказал мне, что машина принадлежит британской армии. Название Blues and Royals мне ничего не сказало, а вот из дальнейшего текста маркера понял, что это конвертоплан королевской дворцовой кавалерии.

Сопоставив слова Измайлова, довольный вид пилота и окружающую обстановку, я примерно догадался, что произошло. Поручик с приданными бойцами, получив задание по-тихому умыкнуть любой летательный аппарат, чтобы покинуть на нем Высокий Град, нашел практически бесхозную машину элитной части британской армии на расположенной неподалеку базе ПВО Войска Польского. Как там оказался этот конвертоплан и почему рядом не было британских гвардейцев, другой вопрос; но вот вспышку штабс-капитана я более полно начал понимать тогда, когда подумал о следующей нашей цели – посольстве Ганзы. Ладно еще, если наглые и не представившиеся наемники разносят офис транснациональной корпорации средь бела дня, но если они делают это на машине полка британских королевских гвардейцев… Мне почему-то кажется, что это немного нагло. А может быть, даже и не немного.

Пока размышлял об этом, отряд Измайлова уже погрузился в машину. Всего в конвертоплане, включая меня, оказалось десять человек. В десантном отделении расположились бойцы, двое из которых были со снайперскими комплексами, двое с тяжелым оружием. Остальные с полуавтоматическими винтовками плавных обводов – SA-99 в компоновке булл-пап, с магазином позади спускового крючка. Стандартные винтовки вооружения британской армии, в отличие от снайперских комплексов и тяжелого оружия, разнообразного, словно в вольном наемном отряде.

Когда штабс-капитан стремительно двинулся в кабину к пилоту, машина уже поднялась и в пологом вираже легла на заданный курс. На заданный ранее курс – понял я, когда Измайлов оказался в кабине и почти сразу последовал очередной разворот.

Вообще, военный конвертоплан над Высоким Градом – нерядовое явление и точно привлечет ненужное внимание. Но мне кажется, что приличная временная фора у нас есть. Особенно если конфедераты сделали все грамотно там, где умыкнули машину. Если же сейчас поднимется тревога… как мы будем уходить из города, даже не представляю.