Варлорд. Темный пакт

Будь я на обычном такси, разговор шел бы совершенно иначе. Но сейчас мне по-другому просто нельзя. Местная шваль как голодные звери – позволишь хоть немного слабины, сразу будут искать, как в тебя вцепиться и отгрызть немного.

– Как знаешь, – когда пауза слишком затянулась, развернулся я.

– Эй-эй, подожди, – шагнул вперед привратник, схватив меня за плечо. И почти сразу же он истошно взвыл от боли, а уже через мгновенье с глухим стуком врезался в решетку.

– Ты думай… – начал я с нормальных слов, доступно рассказав о поступках и их последствиях, а после закончил: – Куда лапы свои тянешь, животное. Мы идем, нет? – это уже отступив на шаг от поскуливающего привратника и обращаясь в окружающий полумрак.

Давая время на раздумье – в последний раз, я показательно брезгливо отряхнул предплечье, за которое меня попытался схватить мерзкий тип. Одна из теней, маячившая поодаль, приблизилась к решетчатой двери, скрипя доспехом.

– Не дергайся и веди себя прилично, – проговорил дюжий охранник. – Понял?

– Я же просил все глупые вопросы на улице оставить, – хмыкнул я.

Проходя мимо пытающегося подняться привратника, наступил ему на кисть. С силой вдавил каблуком, плавным рывком перенеся вес тела полностью на ногу, дробя тонкие кости. Неприятный тип – как память Олега подсказала, – так что раздавшийся вопль слушал без сожаления. Реакции охраны не опасался. Этот опарыш посмел меня тронуть, так что претензии мне серьезные будут предъявлены, только если я его убью или совсем покалечу.

На замок, кстати, дверь в решетке не была закрыта – сирийцы чувствовали в Южных себя как дома, не опасаясь никого и ничего. Со мной пошли сразу двое массивных охранников, облаченных в старую списанную полицейскую броню. Сейчас такие модели даже в африканских протекторатах патрульные не носят.

Один из сопровождающих двигался впереди, второй позади. Но прежде чем пропустить меня, недвусмысленно приподнял пистолет-пулемет Федорова с немыслимо несуразным количеством тактического обвеса – только подствольного гранатомета не хватало. В другой, менее напряженной, ситуации я бы мог и рассмеяться, глядя на охранника: думаю, случись что, стрелять из старичка Федорова наверняка он будет по-сомалийски, в гангста-стиле – подняв высоко оружие над головой, еще и повернув боком.

Халид расположился в полуподвальном помещении, оборудованном под кальянную. На широком низком столе перед ним внушительная груда денег. Монеты, бумага, айди-карты – все вперемешку. Чуть поодаль горкой лежали кубики темного пластилина и рассыпанная трава, похожая на сушеную ромашку.

Показательно громко скрипнули сочленения доспехов, когда охранники остановились. Мне при этом в бок уперся ствол оружия, но в этот раз я только поморщился, дерзить не стал.

Молодой сириец сидел во главе стола и пересчитывал крупную стопку купюр, не торопясь раскладывая по разным пачкам и номиналам. Сделав пометку в обычном бумажном блокноте, когда закончил, он наконец поднял глаза.

– Ты очень нагло и рискованно себя ведешь, – сверкнул сириец темными глазами.

С Халидом мы пересекались всего несколько раз, и краями. Меня в то время трогать лишний раз по-настоящему опасались – это я уже сейчас вдогонку понял. Опасались из-за отца, конечно же, который имел очень серьезный вес и репутацию в неблагополучных районах.

И сейчас сириец смотрел на меня с нескрываемым интересом. Потому что если я столь нагло повел себя лишь на остатках репутации Войцеха, то совершил явную и непростительную ошибку. И ему нужно будет меня показательно одернуть, показав высоту берегов, на которые я в ошибочной наглости замахнулся.

– Ассалам Аллейкум, – не заморачиваясь правильным выговором, произнес я.

– Аллейкум Ассалам, – также дежурно ответил Халид, едва качнув головой.

– У меня есть к тебе денежное предложение, – уверенно, но с показным и почти детским гонором произнес я.

Сириец вновь едва-едва покачал головой, в этот раз с расстройством. Моя подача его явно не впечатлила. Но я на это и не рассчитывал – мне нужен был разговор наедине.

– Я теперь учусь в элитной школе, в хорошей школе, и моим старшим одноклассникам нужен хороший товар, – ровным голосом произнес я, выделив интонацией два раза «в школе», а также «старшим одноклассникам».

«Башар», – поймав взгляд Халида, произнес я беззвучно. И почти сразу же добавил: – Поэтому очень хотел бы поговорить с тобой наедине, обсудить детали поставок.

Сириец замер как изваяние. Во взгляде его читался вопрос, и я едва заметно кивнул.

Башар учился в моей средней школе, на два класса старше. В семье Халида с ним связывали серьезные надежды. Парень не должен был касаться криминала, и ему предстояла вполне легальная карьера. Первое поколение сирийцев подмяло под себя Южные, вытеснив банды черного гетто, а второе поколение семьи должно было продвигаться вверх – к свету и легальной силе.