Варшавская вендетта

— Марек, и я, и Ян, мы оба тебе верим! И понимаем, что твои воспоминания настоящие. Но юридически, если возможность ложных воспоминаний существует, ты не годишься в свидетели! Зафиксированы случаи, когда люди с амнезией из кусков увиденных фильмов и прочитанных книг формировали воспоминания, которые якобы произвольно всплывали в их голове. И которые не только искажали факты, но и полностью меняли личность пациента, будто это был совсем другой человек. С другим характером, суждениями и привычками. Например, тихая, робкая и застенчивая учительница младших классов, находясь в психиатрической клинике, стала вспоминать, что работала на севере в женской колонии надзирательницей. Она рассказывала лечащему врачу подробности своей работы, как издевалась над заключенными. И как это ей нравилось. А это уже проявление садистских наклонностей! И потом во время расспросов врача женщина объясняла, как именно она смогла вспомнить тот или иной «факт» из «своей» жизни. То есть находила вполне осознанное обоснование. В первую неделю содержания в больнице она вела себя напористо и грубо. Хамила персоналу, кричала на больных, часто распускала руки.

— Почему же они заранее не знали, кто эта пани такая? — изумленно моргнул Ян.

— Она числилась как неизвестная, привезли с вокзала. То ли бродила, то ли сидела в зале ожидания. Полицейские вызвали медиков. Женщина не могла назвать себя, сказать, где и с кем живет, есть ли семья, дети, где и кем работает. Таких людей увозят в больницу, а потом в специальную клинику. Пока ее лечили, пытались отыскать родственников и в конечном итоге нашли мужа этой женщины. Она, когда увидела супруга, вспомнила свою настоящую жизнь и личность. И снова стала тихой и застенчивой. Марек, пойми, эти случаи очень редки! Но тем не менее существуют примеры, описанные разными психиатрами. Юристы называют подобное «прецедентом»! А значит, любой адвокат сумеет разгромить твои показания в суде. И полицейские не станут использовать твои показания. Поэтому, и только поэтому, а вовсе не из недоверия!

— Все понятно. Кроме одного: что нам теперь делать?! — Марек уже начинал успокаиваться, хотя глубокое разочарование все еще отражалось на его лице.

— Мы получим дело из архива. И обязательно что-нибудь придумаем.

— А если нет?! Если в том старом деле не найдется ни одной зацепки?!

— Тогда мы станем расследовать убийство Ядвиги. И если Людвиг окажется виновным и в этом убийстве, отправим его туда, где находится его место по праву — в тюрьму!

— А если нет?! — продолжал кипятиться Марек. — Если по странному стечению обстоятельств Ядвигу убил кто-то другой?!

— Такая вероятность сохраняется, — не стала лукавить я, — но у нас есть веские основания подозревать Людвига. Так что сначала мы все выясним. И только затем будем думать, что делать дальше. Потому как проблемы нужно решать исключительно по мере их поступления.

— Ты, как всегда, права! Но меня очень злит, что дело сильно затягивается.

Все остальное время, что мы провели в пивном ресторанчике, за столом не замолкали разговоры.

Марек окончательно успокоился и оживился. Он с удовольствием поглощал пищу, не забывая повторять, какая отвратительная еда была в тюрьме. И заказывал что-то еще.

Разумеется, мы строили планы и разрабатывали стратегии. Как начать расследование убийства Ядвиги? Чтобы, обладая ограниченными по сравнению с полицейским участком ресурсами, тем не менее опередить стражей закона?

Рассуждали, какие именно зацепки можно отыскать в старом деле, чтобы полицейские возобновили расследование, не опираясь на воспоминания Марека.

По возвращении в поместье я хотела пообщаться со слугами, что живут в доме. Но мы несколько задержались в городе, и Мария Карловна, и горничные все отправились в свои комнаты отдыхать. И я не сочла удобным их беспокоить.

В конце концов, будет завтрашнее утро и много времени для разговоров.

* * *

Утро следующего дня началось вовсе не так радужно, как предыдущее.

Моя комната была смежной с апартаментами Марека и сообщалась через дверь. Еще во время поселения молодой человек пытался воспротивиться моей идее «жить так непростительно близко», но я назвала его убеждения ханжескими и, смеясь, настояла на своем.

С вечера я убедилась, что все служащие разошлись по своим комнатам или покинули дом. Проверила двери с окнами, а также убедилась в надежности запоров. Комнату Марека осмотрела отдельно и более тщательно. Убедилась, что все нормально, и ушла в свою комнату. Слух у меня чуткий, а реакция быстрая, так что неожиданных визитов или прочих неприятностей не предвиделось.

Но тем не менее неприятности не заставили себя ждать. И пришли, как ни странно, совершенно с неожиданной стороны.

Ранним утром я убедилась, что Марек крепко спит в своей комнате. И отправилась на пробежку. Потом сделала некоторые упражнения прямо на свежем воздухе около зимней оранжереи. И вернулась назад в дом.

Горничная, не знаю которая, мы так и не познакомились, сервировала завтрак в столовой.

— Доброе утро, — улыбнулась я, — не знаю, как вас звать.