После откровенного разговора с Мареком мы, как и планировали, собирались отправиться на производство. А визит в бассейн было решено перенести на более позднее время. Например, после обеда или даже ближе к вечеру, после того как мы расправимся со всеми текущими делами. Но неожиданно выяснилось, что планы придется поменять.
Ближе к полудню позвонил Ян и заявил, что пана Збигнева с его адвокатом настоятельно просят подъехать в полицейский участок для очередной дачи показаний по делу об убийстве Ядвиги Збигневой.
Я не совсем понимала, что именно господа офицеры хотят услышать, ведь очевидно, что Марек не мог сообщить им ничего нового.
Но, разумеется, спорить мы не стали и, соблюдая данные обязательства, отправились в участок.
Как я и предполагала, в кабинете следователя не происходило ничего нового. Старший лейтенант задал Мареку ряд вопросов по делу, которые ему уже задавали ранее, скрупулезно записал ответы. И поинтересовался, может ли пан Збигнев представить доказательства того, что не покидал поместье в ночь убийства. И выдвинул предположение, что, может быть, невеста сможет подтвердить его слова.
Марек заверил, что невеста, то есть я, приехала позже событий, о которых идет речь. И заявил, что его экономка и две горничные проживают в доме. И при необходимости могут засвидетельствовать, что он тем вечером никуда не собирался. А механик, он же водитель, хоть и проживает в домике для слуг, в свою очередь, засвидетельствует, что Марек поместье не покидал. Ибо от дома Збигневых до места на трассе, где обнаружили автомобиль Ядвиги, довольно приличное расстояние, проделать которое пешком за короткий отрезок времени не представляется возможным.
Сам же Марек не мог воспользоваться автомобилем, поскольку не имеет прав и вообще водить не обучен.
В свою очередь, Ян напомнил следователю, что Ядвига, отправляясь в поместье, должна была позвонить его владельцу и предупредить о визите. Или, когда собралась встретиться на трассе, вызвать племянника к себе. Но входящих звонков на телефон Марека Збигнева с ее номера не поступало. Как в тот вечер, так и в предыдущие, впрочем. И в этом следствие может убедить распечатка телефонных звонков, что по требованию адвоката предоставил сотовый оператор.
Пан полицейский внес факт получения документов в протокол и присоединил их к делу. Задал еще несколько несущественных вопросов, дал Мареку и Яну прочесть протокол и попросил Марека его подписать. А потом заверил, что все мы можем быть свободны. Но пан Збигнев все еще может понадобиться следствию, поэтому не имеет право покидать воеводство все то время, что идет расследование.
Еще у кабинета следователя Ян торопливо простился с нами и, сославшись на дела, убежал. А мы с Мареком спускались по лестнице в вестибюль, лениво обсуждая свои планы.
Я предлагала все же заехать в бассейн, а потом посетить производство.
Марек же склонялся к мысли вернуться домой. Попросить конюха оседлать лошадей и проехаться заснеженными дорожками зимнего леса.
Как емко выразился молодой человек: «После спертого воздуха полицейского кабинета мне незамедлительно требуется простор и свежий ветер, бьющий в лицо».
Я не стала спорить и с улыбкой отвечала, что поступим так, как он пожелает. И, наверное, произнесла эту фразу чуть громче, чем стоило.
— Надо же! Какое трогательное единодушие! — произнес ехидно Людвиг.
Пару минут ранее мужчина вошел в фойе, показал дежурному повестку, минул его пост и двинулся к лестнице, по которой мы спускались. Вернее, притормозил в просторном зале, спрятавшись за круглой колонной.
— Не могу сказать, что сюрприз приятный, — поморщился молодой человек. — Что ты здесь делаешь, Людвиг?
— Его тоже вызвали свидетелем, — прокомментировала я, — это же очевидно.
— Да, — криво усмехнулся мужчина, — и я дам показания против дорогого племянничка. И скоро его вернут назад в тюрьму. А невеста здесь от скуки да тоски быстренько выскочит замуж за другого. Найдет себе мужика без проблем и тюремного срока над головой. И сделает тебе ручкой вот так, — Людвиг, кривляясь, согнул ноги в коленях, приподнял руку и помахал ладошкой, — чтобы остаться в Европе и не возвращаться в эту свою Россию. В этот, из какого убогого городишки она там выползла?!
Пока он это говорил, я улыбалась.
Марек же, напротив, сначала побледнел, потом покраснел, словно мак.
— Знаешь, какое происхождение, то есть исконный смысл, у слова «убогий»? Если перевести его на русский язык. Это звучит так: «У Бога». Например, у бога за пазухой. Что означает защиту и комфорт, — усмехаясь, заявила я, обращаясь к Мареку.
Но на молодого человека мои слова не произвели особого впечатления. Слушая речь дяди, парень медленно закипал. И, в конце концов, сжал руки в кулаки и, зашипев какие-то не слишком понятные ругательства, рванул к Людвигу, намереваясь то ли разбить ему нос, то ли «затолкать слова обратно в глотку».
Я едва успела, положив руку ему на плечо, надавить весом своего тела и остановить.
Одновременно я приблизила лицо к щеке молодого человека, легко касаясь ее губами, и быстро прошептала: