Варшавские «Пантеры»

Якуб пристроился рядом и тоже глянул в перископ. Три немецких танка, лязгая гусеницами по булыжной мостовой, уверенно двигались между строений – угловатые грязно-желтые чудовища с красными тактическими номерами на башнях, с покрытой циммеритом3 наклонной броней, с длинными орудийными стволами. Обвешанные запасными траками гусениц и инструментами, со змеящимися вдоль бортов буксировочными тросами, с тонкими радиоантеннами, покачивающимися в вечернем холодеющем воздухе, они казались чужими и неуместными на тихой варшавской улочке, эти стальные монстры, распространяющие вокруг себя миазмы бензиновой гари.

– С-сомнут нам щ-ща баррикаду … – прошипел Томашек.

– Ну и пусть. Сожжем их прямо тут, на улице – сами станут баррикадой, – ответил Якуб, до рези в глазах вглядываясь в сгущающиеся сумерки. Уличное освещение в Варшаве давно не работало, но и фары немцы не включали.

«Пантеры» были новым немецким оружием, впервые примененным год назад на Курской дуге в далеком Советском Союзе – повстанцы уже видели их издали в Варшаве во время недавней диверсионной операции близ вокзала. Но их особенности никому из повстанцев пока не были известны. Колонна шла вперед неспешно, со скоростью прогуливающегося пешехода, стрелок головного танка нервно ворочал влево-вправо стволом курсового пулемета в наклонном лобовом листе брони.

– Вкрай обнаглели, – тихо произнес Томашек. – Прут как на параде…

– Заплутали, видать. Наше счастье… – прошипел Якуб. – Легче бить будет. Тихо! Ждем! – направив перископ на балкон напротив, он увидел притаившихся внутри помещения бойцов с бутылками и зажигалками в руках, потом снова перевел перископ на танки.

Колонна встала. Люк на командирской башенке головной «Пантеры» с номером «R08», сдвинулся в сторону, и оттуда бесстрашно высунулся молодой, гладко выбритый немец в чистенькой форме и фуражке, поверх которой были щегольски надеты наушники переговорного устройства с толстым проводом, уходящим в недра танка. Ничуть не таясь, танкист осмотрел баррикаду впереди, уверенно опираясь руками на края люка.

– Hans, komm, mach schon, ramm die Barrikade nieder4! – раздраженно сказал он в переговорное устройство и нырнул обратно в танк. Люк плавно задвинулся за ним. «Пантера», рыкнув двигателем, исторгла клубы вонючего дыма и плавно пошла вперед.

– Про баррикаду что-то сказал, – прошипел Томашек.

– Я слышал. Готовь бутылки, будем жечь…

– Вит, Пудель, назад, вашу мать! – вдруг донеслось с улицы. – Стоять!

– Твою так! – выругался Якуб, приподнимая над подоконником перископ.

***

Витольд и Тадеуш со вторым ящиком бутылок выскочили из переулка за миг до того, как их окликнули, и сразу вслед за тем головной танк легко и непринужденно разворотил баррикаду. Сорокатонная стальная громадина, подслеповато щурясь единственной фарой и щелями смотровых приборов, чуть покачнулась, переезжая жалобно хрустнувшее под гусеницей бревно. Стрелок-радист, сидевший справа от механика-водителя, разглядел впереди в сумерках две фигуры, пулемет его сходу огрызнулся короткой очередью. Первая же пуля прошила горло Пуделя, оказавшегося чуть дальше от стены – он, захрипев и удивленно вытаращившись, стал валиться вперед, выпустив ручку ящика, и, схватившись обеими руками за горло, забился в агонии, заливая мостовую кровью, неудержимо текущей сквозь его пальцы. Чудом оставшийся невредимым, но насмерть перепугавшийся Витольд выпустил ящик из рук и отскочил обратно в спасительный переулок. «Пантера» между тем с протяжным нарастающим ревом рванула с места, почти встав на дыбы, и продолжила свой бег по улице. Ведомые танки, рыча, втянулись в узкое горлышко улицы следом за ведущим.

Бросив перископ, Якуб торопливо чиркнул зажигалкой, чувствуя, как дрожат от возбуждения руки, и пламя жадно лизнуло грязную тряпку, торчащую из горлышка бутылки.

– Давай, парни, жги их! – заорал он, с яростью швыряя свою бутылку с бензином на корму замыкающей «Пантеры». Под звон бьющегося стекла над машиной взметнулось пламя. – Жгите, жгите всех!

В среднюю «Пантеру» с крыш также полетело три или четыре бутылки, и над ней тоже поднялись языки пламени. На улице стремительно светлело, по стенам и окнам домов метались бесформенные тени.

– Ва-а-а-а!!! – в один голос радостно взревели повстанцы.

С головным танком вот получилось не очень – неловко брошенная кем-то сбоку бутылка не разбилась о наклонную броню, а скатилась по ней на землю и только там треснула. Бесполезная лужа бензина ярко вспыхнула под гусеницами «Пантеры», с аппетитом облизнув новенькую резину колесных бандажей. Но и этого хватило – танк резко остановился. Встали и два его ведомых. Замыкающий танк с номером «242» на башне, яростно взревев двигателем, тут же стал резво сдавать назад, ретируясь прочь от негостеприимной улицы и баррикады. Оба его пулемета коротко и бесприцельно били по стенам домов и громадам танков перед ним, но без толку – партизаны пока не высовывались, дураков не было. Пули с противным визгом рикошетили от брони танков и стен домов.