Варшавское шоссе — любой ценой

На Военном совете 50-й армии было решено подорвать узел противника на высоте 269,8. Решение это предложил командующий 50-й армией И.В. Болдин: «Часто, рассматривая карту, занимавшую чуть не всю стену, я раздумывал о предстоящих нам наступательных операциях, и всякий раз при этом мой взгляд останавливался на высоте с отметкой 269,8, что расположилась вблизи Зайцевой Горы. Высота находилась на пути к Варшавскому шоссе и являлась ключевой позицией на этом участке. Захват ее сулил нам выгоды в будущем.

Несколько наших попыток взять ее с ходу не увенчались успехом. Прекрасно понимая значение высоты, противник основательно ее укрепил. Было ясно, что при переходе наших войск в наступление бой за нее потребует больших жертв и времени.

Я ломал голову, стараясь придумать способ взять высоту заблаговременно и с меньшими потерями. И однажды у меня мелькнула мысль: а что, если сделать под высоту подкоп и мощным взрывом уничтожить засевших там гитлеровцев? Решил поделиться своими раздумьями со специалистами инженерного дела»[215].

Эту идею осуществили армейские саперы под командованием Михаила Даниловича Максимцова. Он составил схему и расчет подкопа, подобрал людей, бывших шахтеров. 23 августа 1942 года команда из сорока трех человек была сформирована и прибыла в лес, что в полукилометре южнее Фомино-1. Ядром группы стали старый шахтер из Донбасса Николай Стовбун, криворожский горняк Петр Наумов, молодой донецкий шахтер Сушко, калужский токарь Алексей Никитин, тульский слесарь комсомолец Майстренко, рабочие Казанского завода братья-близнецы Садыковы, сибиряк Потапов, москвичи Лобанов, Матюшенко, Мазай и другие. Старшим этой команды был назначен восемнадцатилетний лейтенант Владимир Новиков. Он прибыл в батальон из инженерного училища в марте 1942 года и сразу же попросился во взвод разведки, так как был уроженцем этих мест и хорошо знал окрестные леса, болота и подступы к Варшавскому шоссе. 23 августа 1942 года сорок три армейца-сапера начали вести подкоп. Грунт оказался тяжелым – плотная глина с галькой, а долбить необходимо было тихо. Породу в мешках вытаскивали лебедками и быстро рассыпали вдоль траншей и ходов сообщений, укрывая травой, чтобы к утру у колодца не оставалось никаких следов.

За первую ночь вырыли колодец глубиной более шести метров, со дна которого начали подкоп под высоту. Первую смену возглавил Николай Стовбун – потомственный шахтер из Донбасса. Он проработал четыре часа, сделав первые два метра выработки. И все-таки, несмотря на все предосторожности, немцы, по всей видимости, что-то заподозрили. В ночь на 14 сентября они предприняли разведку боем. После сильного артиллерийского обстрела началась атака. Саперам пришлось приостановить все работы в шахте и вместе с пехотинцами включиться в бой. Противник был отброшен, но в своей команде саперы недосчитались четырех человек, погибших при отражении вражеской атаки. Немецкое командование не оставляло попыток разгадать, что строят русские у подножия высоты 269,8. 18 сентября, подтянув резервы, немцы вновь провели атаку на позиции батальона. Саперам вновь пришлось прервать работу и пойти в бой. На этот раз бой не затихал до позднего вечера. Трижды гитлеровцы пытались ворваться в советские траншеи, и трижды наши солдаты отбрасывали их назад.

И действительно, инженерные работы советских саперов в районе высоты 269,8 были хоть и с опозданием, но замечены немецкими наблюдателями. Только вот их цель была врагу пока непонятна. Так, в работе Рольфа Хайнзе «Буг – Москва – Березина», изданной в Германии в 1978 году, находим: