Варшавское восстание и бои за Польшу, 1944–1945 гг.

В результате, после принятия этого решения, Восточная Пруссия была поделена между Польшей и Советским Союзом. Причем Польша получила более двух третей бывшей германской провинции. Против такого расклада весьма возражали и Рузвельт, и Черчилль. Но Сталину удалось настоять на своем. К сожалению…

Ялтинское соглашение, где официально был зафиксирован послевоенный раздел мира между США, Англией и СССР, явился признанием СССР великой державой. После Ялты Россия стала одним из центров мировой политики, от которого зависели будущее всего человечества и судьбы мира.

Точка была поставлена. Все попытки англичан попытаться спасти польских эмигрантов окончились неудачей. Впрочем, британцы не очень-то и старались…

* * *

В «польском» Лондоне, когда узнали о решениях Ялтинской конференции, начался визг. Господа в потертых фраках выпустили заявление, призыв к общественному мнению мира, своеобразный вопль отчаяния, который напечатало полуофициальное польскоязычное издание «Дженник польский и дженник солдата».

Самый главный пункт этого вопля гласил: «Решения конференции трех, касающиеся Польши, не могут быть признаны польским правительством и не могут обязывать польский народ. Отрыв от Польши восточной половины ее территории путем навязывания так называемой линии Керзона в качестве польско-советской границы польский народ воспринимает как новый раздел Польши, на этот раз произведенный союзниками Польши».

У поляков, как всегда, оказалась короткая память. Они совершенно «забыли», что с линией Керзона они полностью согласились еще в 1921 году, во время переговоров в Риге после окончания Советско-польской войны.

Заявление это появилось в печати после 12 февраля. Но англичане к тому времени уже совершено перестали считаться с правительством Арцишевского.

Черчилль, вернувшись в Лондон, говорил на заседании правительства (военного кабинета) 19 февраля, что он «вполне убежден в доброй воле Сталина по отношению к миру и к Польше и не думает, чтобы «Россия могла бы иметь что-либо против постановлений, какие были приняты по вопросу о свободных и честных выборах в этой стране». То же самое он заявил через неделю в палате общин.

Узнав об этом, эмигрантское правительство все поняло и стало всерьез задумываться о своем будущем. Похоже, что вскоре англичане перестанут его признавать, надо было задуматься и о судьбе архивов, обеспечении государственных чиновников, о средствах для «продолжения работы в изгнании».

А тут еще 20 февраля пришла из Польши радиограмма от Янковского, шокированного решением и заявлением лондонцев. Он писал: «На что рассчитывает правительство, отметая решения Ялтинской конференции? Каков план его действий? И заканчивал: «Ваше молчание губительно».

Аналогично англичанам на польские события реагировали и в США. Еще в Ялте Рузвельт подчеркнул, что «Польша представляет потенциальный источник беспокойства в послевоенной Европе».

Направленный в США еще генералом Сикорским для связи с Объединенным комитетом начальников штабов полковник Л. Миткевич с военной точностью и полной определенностью описал состояние мнений по польскому вопросу в США:

1. Расчеты на быстрое изменение расклада сил и на быстрый вооруженный конфликт между Западом и Советской Россией ошибочны.

2. В этом раскладе международных сил Польша не может рассчитывать на практичную и непосредственную помощь в организации ее жизненных вопросов со стороны Соединенных Штатов и Великобритании.

3. Вместе со всеми народами Средне-Восточной Европы — три Балтийские государства, Румыния, Венгрия, Чехословакия, Австрия, Югославия, Болгария и, скорее всего, Греция — Польша, окажутся в сфере исключительной доминации российских интересов.

4. Следует признать верным, что народы Средне-Восточной Европы под давлением действий советского аппарата вынуждены будут принять очень серьезные изменения общественного строя, чтобы стать похожими до остальной части Советского Союза. Совершенно неизбежно, что в этих переменах примут очень серьезное участие самые крупные в этих странах рабоче-крестьянские массы. Существуют все данные, благоприятствующие революционным движениям в Средне-Восточной Европе, особенно в Польше, Румынии и Венгрии, особенно с точки зрения аграрного вопроса.

Все это было очень верно подмечено и правильно проанализировано.

* * *

Политические предводители уже почти не существующего «подпольного государства» тоже хотели обозначить свое место и роль в новой ситуации, созданной решениями Ялтинской конференции.

28 января 1945 года генерал Татар получил послание генерала Окулицкого:

«…предвижу, что Крайовый Совет министров (подпольный) выйдет из подполья в момент создания в Москве Совета национального единства; также предвижу, что последует давление со стороны Крайовой Рады министров, чтобы я тоже вышел из подполья.

Но я хочу остаться в подполье и бороться за свободную Польшу. Выйду из подполья только после явного приказа. Прошу сообщить оценку ситуации и дать указания».

Окулицкий очень точно определил, что происходит. Лондонцы, находящиеся в Польше, решили выйти из подполья очень быстро.