Варвар

Жрец один был недоволен строительством, шипел, ругался: зря, мол, вдруг да не понравится гуннам? Велят все разрушить или сами сожгут, а еще дань увеличат в наказание. Вот и сейчас что-то такое сказал злобно, сплюнул, великого Аттилу вспомнил.

– Да, – почесал за ухом Годомысл. – О гуннах-то мы не подумали.

– А что про них думать? – презрительно хохотнул Истр. – Понравится, не понравится… Нас теперь и гунны так просто не возьмут!

– Возьмут, – строитель махнул рукой. – Нас мало, а гуннов тьмы и тьмы. К тому ж они колдуны, говорят. Кто к ним пристанет, в походы с ними ходит, тот и сам гунном становится!

– А! Вот почему из наших парней, к ним отправленных, ни один еще домой не вернулся, – задумчиво пробормотал светлокудрый парень из Доброгастова рода, по имени Тужир.

Все примолкли, не находя возражений. Неужели и правда все гунны – колдуны?

– А навий-то, поди, опять на болота захаживал, – посмотрев вслед жрецу, негромко промолвил Истр. – И что его так в злые места тянет?

– На то он и навий, брат, – Тужир улыбнулся. – И дело свое знает: пока страду не закончили, уберег нас от дождя!

– Да, – согласно кивнул Годомысл. – Тут Влекумер молодец – с богами ладить умеет.

– Еще бы! – невесело хохотнул Тужир. – Не зря ведь девчонку в болото бросили… с богами договариваться послали.

– Куда кого бросили? – Радомир посмотрел на Истра. – Что-то я ни о чем таком не слышал.

– Мы с тобой на молотьбе были, к ночи с ног валились. Не до разговоров…

– Да уж – цеп молотильный до сих пор снится.

– Так вот, тогда тучи собрались, Влекумер и потребовал богам на умиротворение девку. Из самых красивых хотел взять, да старцы воспротивились, не согласились лучших невест отдавать – чернавкой откупились. Была у нас такая, Малостой звали.

– Малоста?! – Родион закусил губу.

То-то он замечал, что знакомой по бане девчонки нигде не видно. Так ее, значит, в трясину?! Договариваться с богами?

– Слышь, Истр… Помнишь, как сам-то? Только тебя в болото хитростью отправили, а ее – насильно.

– Сколько раз тебе объяснять, брат! – Парнишка вспыхнул. – Не люди то были, а навьи, духи болотные!

– Ага, духи… А голоса ты ведь человеческие слышал – сам говорил!

– Послышалось мне.

– О чем это вы, братцы? – К ним тут же повернулся не в меру любопытный Тужир. Впрочем, четырнадцатилетние, как он, все любопытны.

– Мы про Влекумера, – понизив голос, охотно сообщил Радомир. – И что его так на болота тянет? Что там такого? Вот бы сходить посмотреть!

– И сходим! – обрадовался кудрявый. – Верно, Истр, брате? Вот, закончим с тыном, выпросимся в лес на охоту – тогда и поглядим.

– Делать нечего, так ступайте! – отмахнулся Истр. – Без меня только. Ишь, любопытно им! Я в те края ни ногой. Да и дичи там нет.

– Как это нет? А утки?

– Утки улетят скоро.

– Э-ге-гей, парни! – снова замахал рукой Годомысл. – Давай за бревнами! Да веселей глядите – немного уже осталось.

Ничего себе – немного! По Родионовым прикидкам, как раз к январю можно управиться. Но селяне не унывали, работали на износ, не щадя ни здоровья, ни жизни. Тут вообще просто относились к жизни, как своей, так и чужой. Сколько детей умирало в младенчестве, сколько женщин – родами, но к этому относились как к неизбежному злу. Сколько людей погибло при готском набеге, Малосту принесли в жертву, но сейчас уже никто не думал об этом. Такова их судьба, а на все – воля богов! И бывший Родион, а ныне Радомир из рода Доброгаста, с ужасом замечал, что и сам потихоньку перенимает эти взгляды. А что делать – такая жизнь вокруг, понятие гуманности тут неведомо. Радонегу он еще жалел, но известие о смерти Малосты воспринял с постыдным спокойствием. Нет, выбираться отсюда надо поскорее, пока совсем не одичал. Уже приживаться начал, о женитьбе разговоры вести…

– Так что, братец Тужир, пойдем на болота-то?

– Чего же не сходить? Мне тоже любопытно на те места взглянуть.

К удивлению Радомира, тын удалось поставить всего за пару недель. Правда, работали все от зари до зари, пахали, как черти, зато потом старейшинами был объявлен праздник. К тому же пошли дожди, все тропинки размокли, и добраться до нужного места сделалось просто невозможно. Истр смеялся даже: что, братья дорогие, сходили на болото?

– Ниче! Подморозит – сходим!

– Тогда и я с вами пойду заодно. Но только до края, дальше не полезу.

Радомир жил вместе с Тужиром, Истром и еще тремя неженатыми парнями в полуземлянке на краю Доброгастова двора. Всего в роду насчитывалось человек тридцать, обретавшихся еще в трех домах. И весь день каждый был занят каким-то делом: женщины и девки пряли, мужчины конопатили бочки, выстругивали древки для стрел и все такое прочее.

А по вечерам все желающие набивались, как сельдь в бочки, к Доброгасту, слушали сказки, точнее, предания старины глубокой: о многолюдных поселениях в сто, двести, тысячу человек, о великих воинах, о торговле и путешествиях в иные страны. Удивительно, но здешние старики хорошо знали Александра Македонского, Цезаря, Траяна, и собравшиеся с разинутым ртом слушали об огромных, с целый готский дом, челнах, плавающих по морю. Многие сомневались: