Варвар, который ошибался

– Ладно, – сказал я Шатци, ощутив новый взгляд Джальтаны меж лопатками, – двигай.

Сводный брат плавно перебежал на середину Арены, держа меч «острием» книзу.

– Утю-тю-тю-тю! – обратился он к троллю. – Откуда ты такой хороший? А глазки-то, глазки!

От топота Верхогляда Арена заходила ходуном. Он впечатал дубину туда, где только что был Шатци. Однако мой ученик давно прянул вбок и врезал деревянным мечом по ляжке тролля. В настоящей схватке такой удар едва поранил бы прочную шкуру, но брат знал, что делает: унижение порой жалит сильнее острого меча.

Я вскинул ладонь:

– Порез засчитан!

Еще три пореза – и будем считать, что тролль начал истекать кровью. Даже такая туша может истечь кровью и врезать дуба – то есть окаменеть. Так умирают тролли. Причем наши, северные тролли каменеют сразу, южные же, в силу неких загадочных причин – спустя несколько минут, и иные могут не каменеть и до получаса. Если какой-нибудь падальщик умудрится за это время попробовать мясо тролля, то вскоре сдохнет от камней в желудке.

Зелмо издал хрюкающий рев, разворачивая свою тушу. Несмотря на значительную массу и связанную с ней инерцию, тролли умудряются двигаться очень и очень быстро. К тому же у них отменный глазомер, а равновесие они умудряются сохранять лучше, чем люди. Шатци присел – дубина Верхогляда пронеслась над головой. Ткнул мечом в пузо тролля, но топтыга запросто отбил удар свободной ручищей; деревянный меч запрыгал по Арене. Шатци клубком перекатился в сторону меча, успел подхватить, распрямиться и отпрыгнуть, прежде чем – бух-бух-бух! – дубина опустилась ему на темечко.

– Слепоглазый одноух!

– Гро-о-о-о!

– А на заднице дырка!

– Не-е-ету-у-у! – Бух-бух-бух!

– Да есть, ты, голодранец!

Бух-бух-бух!

Шатци все делал правильно: сперва «раскачать» тролля, вывести из себя настолько, что тролль потеряет контроль над собой, потом выждать момент и атаковать.

Троллю не очень страшны скользящие удары даже стальным заточенным клинком – шкура прочная, и «истекать кровью» тролль будет весьма долго. Я же, как честный судья, не допущу для Шатци поблажек. Чтобы решить дело тролля по-быстрому, нужен смертельный укол пробойником. Глубокий укол в чувствительное место – в брюхо, шею, поясницу. В нашем случае – просто ткнуть тупой деревяшкой в нужное место. Однако пока задеть тролля уколом не удавалось. (Добавлю в скобках, что тролля можно завалить и с помощью топора – но это высший класс боевого мастерства, на который сподобились только дедушка Трамп и… Фатик Мегарон Джарси, то есть я.)

– Второй порез!

Мало-помалу Арена пропиталась пивным духом, окуталась облаками песчаной пыли. Тело Шатци покрылось липкой коркой из налипших песчинок; струйки пота чертили на ней извилистые дорожки. Тролль – существо, практически не подверженное усталости, а человек – слаб. Я начал волноваться за сводного брата, хотя в глубине души меня преследовала навязчивая мысль: было бы хорошо, если бы Шатци проиграл.

Два пореза – слишком мало, чтобы присудить победу. Необходимо хотя бы четыре – в разных, наиболее «кровоточивых» местах. И обязательно, как я уже говорил, нужно выждать время, потребное на то, чтобы тролль «истек» кровью. А за это самое время случиться может что угодно, ведь тролль имеет право действовать дубиной почти в полную силу. Ну а человек – устает, устает, устает… Впрочем, он может нанести еще несколько порезов, и тогда я, как судья, могу присудить победу. Однако Шатци больше не использовал меч для нанесения порезов.

– Ах ты мой косоглазенький!

– Гро-о-о-о!

Шатци водил тролля по Арене, даже не думая прибегать к помощи боло, которым достаточно легко спутать ноги тролля. Несколько раз брат чудом уклонялся от могучих ударов Верхогляда. Я волновался и ждал. Когда мне показалось, что братец сейчас выдохнется и признает поражение, Шатци вынудил Зелмо стать против солнца, выманил на себя и сделал «поцелуй в пустоту»: убрался с дороги разогнавшегося тролля в последний момент. Это, пожалуй, был единственный способ – кроме боло и подножки, что грозила Шатци сломанной голенью и проломленным дубиной черепом – заставить тролля потерять равновесие.

Арена вздрогнула: Верхогляд издал раскатистый рев и умостился мордой в песок.

Шатци прыгнул на выпуклую пупырчатую спину, бросил руку с мечом к тролличьему затылку, обозначив укол, и что есть духу проорал наш варварский клич (я не стану его озвучивать, иначе вы оглохнете).

– Победа! – в свою очередь крикнул я. – Ты – лучший!

Великолепный, чудесный, максимальный результат.

На скамьях захлопали.

Я оглянулся и скрипнул зубами: Джальтана аплодировала стоя.

– Фати-и-ик! – подал голос Верхогляд, откашливая песок. – Ы-ы-ы-ы! Мы так не договаривались! Это станет клану в лишнего поросенка!

В пылу победного восторга Шатци сдернул с тролля портки, нацепил их на меч и размахивал этим «флагом» над головой.

* * *