Варвара и драконий хвост

Полудемон легко скрутил бандита, порвав когтями его кожаную куртку на ленты и, связав противника, принялся за следующего, под лавкой. Тот не желал вылезать из-под укрытия, но, удивительное дело, не орал. Только рыдал в унисон с первым, что не знает никаких рыжих. Была, мол, да потом что-то вспыхнуло, и девица пропала. Сарвен, плюнув, прикрутил его кожаными ремнями прямо к лавке и так и оставил.

– Разберись тут с патрулем, – попросил я его. – И позаботься об Изольде. Я отнесу Барбару в гостиницу, там и посовещаемся...

Полудемон молча кивнул и направился к валявшемуся на мостовой без сознания мужчине. Рамеза он проигнорировал как пустое место, причем, взаимно. Я знал, что брат не одобряет теперь уже нашего общего с Тором друга, но на то он и король, чтобы держать личную неприязнь при себе. На участие Сарвена в миссии он, скрипя зубами, согласился.

– Идем, – сказал я брату. – Сейчас тут будет патруль. Ни к чему, чтобы светлые тебя тут обнаружили. Если догадаются, кто к ним пожаловал инкогнито, будет … шумно.

И шагнул вперед, ярко представив комнату наших девушек в Вирманской гостинице.

В следующий миг я стоял не на мостовой, а на деревянных половицах комнаты. Защита, поставленная мной лично, пропустила меня и Варю, но брата попыталась взять в тиски.

– Пропустить, – приказал я. Прошел вперед, без труда определив , какая кровать принадлежит Барбаре, и опустил на неё уснувшую девушку.

– Что, прошла твоя аллергия? – король подошел ближе, встал, заложив руки за спину. Повел носом и рассмеялся. – А девица, похоже, приняла убойную дозу успокоительного. Знакомый запах. Пока Ричард еще жил во дворце, моя фаворитка принимала его трижды в день.

– Зачем нужна такая хилая фаворитка? – поморщился я.

– Я избавился от неё сразу, как сын уехал к темным, – пожал Рамез плечами и сквозь зубы прошипел: – знал бы чем закончится та поездка, оставил бы его в Даэрте. 

Я благоразумно промолчал. Отношения отца и сына не отличались теплотой. Скорее наоборот.  Леди Фелицию Ричард особенно не любил, потому-то она продержалась у трона дольше всех. И близнецов своих пристроила. Впрочем, оба её сына, оказались толковыми и вполне успешно работали в нашей дипмиссии в Светлом королевстве.

Барбара перевернулась на бок и, подложив ладошку под щеку, прошептала что-то о драконьих разработках.

– Надо снять действие зелий, – нахмурился я.

– К утру всё само выветрится. Пусть спит, – отмахнулся брат. – Мы пока спокойно поговорим. Итак, я хочу знать, как давно в тебе проявился королевский дар, и почему ты его скрывал?

Я встал, подошел к окну, проверяя между делом защитные плетения. Их трогали, но снять не смогли. Снаружи. Учитывая третий этаж… Собравшись с мыслями, повернулся к брату.

– Как давно? Как себя помню, Рамез. А почему скрывал? Я этот дар не любил. В детстве его применение причиняло мне боль, а я видел твои тренировки и понимал, что ничто меня от них не избавит, кроме молчания. Потом, когда магические потоки стабилизировались, и дар рода полностью мне подчинился, я уже понимал, что не может быть двух королей в одном королевстве. Ты сам знаешь, как много недовольных твоим правлением, не говоря уже о тех, кто вообще мечтал бы сменить династию. Если кто-то узнает, что я тоже обладаю проявленной силой Даргенов, это может повредить королевству. И я понял, что мой дар – это тайный козырь, и нужно держать его в рукаве до последнего. Ну и еще. Я не хотел ни малейших подозрений с твоей стороны. Ты знаешь, я стремлюсь занять трон Даэрта еще в меньшей степени, чем твой сын.

Рамез, во время этой речи застывший как статуя и не сводивший с меня немигающих глаз, разлепил губы:

– Но именно тебя я собирался, а теперь тем более должен назвать наследником. Ричард не унаследовал наш родовой дар. Он, к моему сожалению, полукровка флари, и его огонь…

– Его огонь во много раз сильнее черного пламени Даргенов, – перебил я. – Ты должен это признать, наконец. Я не понимаю тебя, мой царственный брат. То ты страдал, что Тор… – теперь я оборвал сам себя, вспомнив, как не любит Рамез короткое магическое имя сына, – прости, Ричард слишком долго не может соединиться со своим зверем и перевоплотиться. А теперь, когда он обрел драконью ипостась, ты страдаешь, что цвет его огня не такой, как у тебя… И это у того, кто с помощью своего дара снова сумел воссоздать камни истины, не хуже чем изначальные!

– Но это не магия Даргенов! –  брат сложил руки на груди отвернулся к окну.

– Ошибаешься, –  возразил я его закаменевшей спине. –  Это чистая изначальная магия. Чудо, вернуть которое в мир уже никто и не помышлял. Это исток магии Даргенов и не только.

Рамез вновь обернулся ко мне, и я закончил:

– Ричард – единственный, кто достоин стать наследником драконьей короны и объединить всех нас. Все кланы.

Я уселся на стул, жестом показав брату на второй, и сказал:

– По-моему, я исчерпывающе ответил на твои вопросы, Рамез. Теперь твоя очередь.

Король Даэрта сел, перевел взгляд на Барбару, но я тут же взмахом руки поставил туманную завесу. Чтоб не отвлекался.