Варвара и Золотая Баба

После третьей атаки друзей Гидра начала падать почти каждую минуту. И вскоре она окончательно потеряла равновесие. Бесформенный ком завалился на бок не в силах больше подняться. Несколько змеиных голов оказались придавленными огромным телом монстра, и они больше не могли дотянуться до друзей.

― Не спешить! ― предостерег Мирослав. ― Не забывайте о ядовитых зубах чудовища.

Поверженная Гидра собирала последние силы, дергалась, и змеиные головы выскакивали, норовя ужалить. Но Пор ловко отсекал Кладенцом очередную голову.

― Надо добить чудовище. Так оставлять нельзя. Очухается и нарастит еще сотню новых ядовитых голов. Интересно, есть ли у этого монстра сердце или еще какие-нибудь важные органы.

Мирослав выпустил несколько молний в туловище Гидры. Самар, не переставая, стрелял из своего ружья. Варвара также обрушила на Гидру все ведьмины проклятия. Но было видно, тело Гидры продолжает пульсировать.

― Придется сжечь! ― хмуро бросил Мирослав. ― Готовьте сухие дрова, тащите смолу, а ты Варя, попроси у своих друзей Кладовиков бочку нефти. Они говорили, здесь ее хоть залейся.

Тело Гидры зацепили несколькими арканами, и вездеход оттащил ее к оврагу. Животное завалили сухими сосновыми ветками, облили нефтью и подожгли. Ужасный смрад паленого тела Гидры разнесся во все стороны. Костер с Гидрой горел несколько часов, пока друзья не убедились ― опасный враг больше не оживет. От монстра остался лишь пепел.

― До свидания! ― попрощался Пор. ― Мне пора к моей хозяйке.

И стражник облачился в свои красные одежды.

Проклятие Золотой Бабы

Путь к загадочному озеру Нумто был свободен. На многие сотни километров вперед тянулось Надымское болото. Друзья сидели на вершине небольшой сопки. Наступил вечер, и Самар разжег таежный костер. Он положил рядом два толстых бревна, которые горели ровным огнем. Молодой охотник лишь иногда подвигал их.

― И зачем Филофею понадобилось сажать сюда этих монстров? ― удивился Мирослав. ― Что охранять в этих болотах?

Самар загадочно улыбнулся.

― Не знаю, правда ли это, но охранять здесь есть что.

― Расскажи, Самар, ― попросила Варвара.

― Мой дед, Ягун-ики, рассказывал, как давным-давно в этих болотах утонул огромный обоз с золотом и серебром. Миссионеры жгли наши святыни, а добро собирались передать в свои приходы. Филофей около ста телег нагрузил доверху драгоценностями, и собрался вывезти к себе.

― Правильно говоришь! ― неожиданно раздался голос Ягун-ики.

Из темноты леса появился Северный Шаман.

― С новой победой всех вас!

Варвара налила кружку чая Ягун-ики.

― Дед лучше меня расскажет вам о сокровищах Золотой Бабы, ― сказал Самар.

― Конечно, расскажу. Хотя тема эта запретная. Не всем можно говорить о сокровищах. Об этом даже думать опасно. Но начнем сначала. Клад принадлежал Золотой Бабе. А она, как вы знаете, верховная Богиня у хантов, зырян и прочих народов Севера. С незапамятных времен у нее была золотая статуя, которой мы поклонялись. Сначала статуя находилась на реке Вымь недалеко от Великого Устюга, но миссионеры выгнали оттуда ее почитателей. Старец Пама и его помощники волхвы перешли со статуей через Уральский хребет и поселились у великой Оби. Но приспешники Степана Храпа продолжали преследовать Пама и пытались разрушить или отнять статую. Тогда зыряне переплыли через Обь и передали статую Золотой Бабы казымским шаманам, чтобы они ее сберегли.

Ханты веками делились добычей с Золотой Бабой и с другими своими кумирами. Дань для Золотой Бабы собирали жрецы и шаманы. Статуя Богини стояла в лесу на холме и сторожила несметные сокровища. Весь холм, на котором стояла святыня, был покрыт толстым слоем золотых и серебряных монет. Рядом со статуей находились два амбара на сваях, доверху набитых сокровищами. Немало даров подносили ханты и другим своим богам. Никто никогда не осмеливался посягнуть на казну Золотой Бабы. Только она могла самолично распоряжаться этим богатствами. Когда Богиня видела, что ее подопечным требуется помощь, она сама делилась своим богатством, отдавая их людям. А в неурожайный год шаманам разрешалось забрать часть богатства, купить зерна и прочих запасов, чтобы пережить долгую зиму.

― Прямо как нынешний стабилизационный фонд в России, ― сказал Мирослав.