Варвара начинает и побеждает

Это значит – что? Встать, сбросить сапоги, вытянуться. Руки в стороны, во вторую позицию. Релеве вверх-вниз, пятку отрываем от пола, и опускаем обратно на пол, восемь раз медленно, восемь быстро, на «и». Постоять потом сначала на обеих ногах на носочках, потом на каждой – по очереди. Поймать равновесие, обязательно поймать. Приведёшь тело в равновесие – приведёшь и дух в гармонию. Дальше гран-плие, во всех нужных позициях. Без экстремизма – два раза деми-плие, неглубоко, один раз гран-плие, до самого пола, медленно. И сменить позицию. И руки – прогнуться вперёд, достать пол, выпрямиться, прогнуться назад. Одна рука, вторая. Медленно выполнить полный поворот – правым плечом, левым плечом. Поклон. Залу, затем балконам. Нет ни зала, ни балконов, но это и не важно. Слёзы высохли, и себя уже не жаль так отчаянно. Жаль, конечно, но – в пределах нормы. Всё могло быть ещё хуже, а в этом мире – особенно.

Кто меня надоумил достать нож, проткнуть палец и уронить на мрамор каплю крови? Или я просто уже так встроилась в этот мир, что сама всё понимаю? Капля впиталась мгновенно, и меня это уже даже не удивило.

- Покажитесь хоть, что ли. А то кровь принимаете, и молчите. Змейсы, те хотя бы разговаривали.

Я ни на что особенно не рассчитывала, когда это говорила. Подхватила сапоги и собралась пойти спать, но была остановлена словами.

- И отчего же ты не смотришь, раз захотела, чтобы показались? Сама ведь просила о помощи.

Я уже даже и не удивилась. Просто обернулась.

Призрачная женщина в древних одеждах – когда ткань не сшивали, а оборачивали вокруг тела – возвышалась надо мной на голову, не меньше, а Барбара не из низкорослых, это вам не Варя Лискина. Видимо, на моём лице было написано что-то вроде «а это ещё кто», и женщина улыбнулась.

- Я храню этот храм, и я приветствую тебя. Ты первая за долгие годы, кто пришёл и поделился – своей кровью и священным танцем.

Какой ещё священный танец? Какие просьбы о помощи? Видимо, я совсем того, да? Змеи, духи с бородой, призрачная хозяйка моего тела, полный замок обалдуев и реальные враги под стенами. Немудрено слегка крышей-то поехать.

Я села на бортик и просто смотрела на неё, не в силах ничего сказать. Потом брякнула:

- Я разве просила?

- Просила, просила. Ты стояла вон у той колонны и думала – помогайте все, кто может. И делилась кровью. Я не могла не услышать тебя, хоть и давно никто не призывал меня, и не воздавал хвалу Богине.

- Какой Богине? – я понимала, что нужно быть вежливой и вообще вести себя прилично, но слишком устала.

Может быть, это просто глюк? Я поморгаю, и он пройдёт? А я это, просто доработалась?

- Ты удивительная, - рассмеялась женщина. – Просишь о помощи, но не надеешься, что тебе ответят, а надеешься только на себя.

- Так на кого больше-то?

- Зря, ой, зря! Не серди Богиню. Богиня щедра, но не всегда добра. А сейчас она открыла глаза и уши, и готова внимать.

Я поднялась и снова поклонилась. Что ж, продолжим спектакль, раз вдруг оказалось, что это был ещё не финал, а только лишь антракт.

- Благодарю тебя, та, что хранит. Но скажи, чем же ты можешь помочь?

- Я-то мало чем, - её смех звенел в ночи, как хрустальный колокольчик. – Но Богиня поможет. Твои слова дошли до неё, и мысли твои открыты. Ты удивительная – по крови как будто из Либриев, а по духу – я даже и не скажу, кто.

- Я… так вышло, в общем, - какие ещё Либрии?

Или нужно было лучше читать про род паршивки Барбары? Ладно, дадут возможность – почитаем, обещаю.

- Спасибо тебе за то, что уважаешь и чтишь. И за воду спасибо, - гостья (или хозяйка, кто их тут разберёт) изящно повела рукой в сторону бассейна. – Без воды нет жизни, нет урожая, нет богатства.

- Так я того, ещё могу.

- Иди спать. Завтра придёшь, поговорим.

- Если нас не вынесут, ага. И не перебьют.

- Не перебьют. У тебя большая сила, используй с умом.

Улыбнулась напоследок и исчезла.

А у меня уже реально не было ресурса на то, чтобы что-то понимать. Я пошла в большой зал, где спали, и где в углу меня дожидалась постель, камнем упала в ту постель и мгновенно уснула. Без дурных мыслей и сновидений.

Если что-то случится – меня разбудят.

16. На чьей стороне правда

Меня разбудили даже не на рассвете, а незадолго до него – небо серело и алело, но солнце ещё не показалось.

- Госпожа… они зашевелились, - это кто-то из дежурной молодёжи, что пришли с Арнульфо Польо.

- Что, уже под стенами? – пробормотала спросонья я.

- Нет, но что-то там делают, с башни не разобрать.

Эх, поднимаемся. Здравствуй, новый день. Правда, откуда-то взялась Агния и принесла мне воды умыться, а потом ещё и хлеба с сыром и молоком.

- Джемму найди. Целительницу сестру Мышь.

Джемма появилась, зевающая и трущая глаза. Молча выслушала мою надобность и двумя жестами привела моё многострадальное платье в порядок. Хотела и заплатку прирастить, да я не дала.

- Не трогай, пусть остаётся так.

- Зачем?

- Надо, - отрезала я.

Спросонья не до объяснений и сантиментов. Опять же, всем ведь известно, что Барбара Ливарио – дама суровая. Утром – особенно.