Варварин свет (СИ)

– С богатырём он милостиво поступил, малышка, – перебила Марья. – Ему повезло, как ни одному другому. Не останься Кощей у меня подольше, богатырь ваш, царевич, пошёл бы за реку – видела я, как он упрям! – а там бы его Кощей в камень и обратил. А теперь бегает щеночком по полям и лугам, чем не жизнь. Отпустите его уже к людям. Вы его не расколдуете, а Кощей такое условие поставил, что его никогда не выполнить.

– Какое?! – вскричала Любава.

– До кощеевой смерти, – сообщила Марья.

У Варвары внутри как будто что-то оборвалось. Она беспомощно посмотрела на Любаву, но та и сама не могла вымолвить ни слова.

– Даже у камня есть надежда, камень почти бессмертен, – прошептала Варвара. – А Никите всю жизнь теперь в собачьей шкуре бегать?

– У него и имя было? Теперь нужно другое, негоже псу с человечьим жить, – безжалостно сказала Марья. – А насчёт Кощея – с чего ему быть добреньким. Война на носу, Синеликий плывёт со своим зачарованным флотом, а Приморский царь кочевряжится, жмётся свои войска отдавать в общее пользование. Цари все, кто у моря, согласны – Стоум, Добромысл, Даниил и ещё десяток других. А Иван Приморский, у которого самая большая армия, такие условия ставит, что впору посмеяться, если бы Синеликий не был на подходе. Я Кощея увещеваю – не принимай, поторгуйся. Приморский цену набивает. Как Синеликий подойдёт – не до нелепых прихотей будет. А Кощеё злится, конечно. Не торгаш я какой-то, говорит! Времени, говорит, нет. Собрался соглашаться. Мы на том и поругались... Я сказала, что если уступить Ивану Приморскому, чтобы в мой дом не приходил больше. А тут и царевич ваш, Никита, пожаловал. Я хотела его сразу в Явь выкинуть, но он шустрый оказался, только мы его и видели. Ты пей, Варвара, на тебе лица нет.

Варвара бездумно хлебнула горькой жидкости. Та магическим образом не остывала и продолжала обжигать губы. Любава расслабилась и выбирала из миски лесной орех.

– Он его убить хотел, – сказала Варвара.

– Кто кого? – раздражённо спросила Марья, считавшая, что разговор завершён. – Твой богатырь Кощея? За этим они все и приходят! А что до Кощея – он в своём праве, на своей земле, и не тебе судить, девочка.

Варвара сжала губы, отодвинула кружку и хотела возразить – возражений у неё был миллион, но Любава положила ей руку на плечо и сказала:

– Спасибо тебе, Марья, за угощение. Ты, разумеется, права. Ты и старшая, и дольше всех здесь.

Марья благосклонно улыбнулась первой сестре.

В молчании Варвара и Любава шли к реке, и только перейдя на другую сторону, первая сестра недовольно проговорила:

– Я тебя всего на несколько месяцев младше, но ты и правда порою словно ребёнок. Ты ей лишнего не говори! Она с Кощеем ближе, чем мы: видишь, и поссорится может, и поспорить, и даже пригрозить! Донесёт ещё, как ты после всего приходила и ногами топала. Он тебя просто вышвырнет, не доучивая...

– Не поучай меня, пожалуйста, – резко ответила Варвара. – Может как раз грозить ему не стоило. Может, поэтому он на нас набросился. Может, поэтому Никиту зачаровал.

– Этого мы не узнаем.

– В придачу, Любава, Никита же сказал, что она смеялась. И что кости ему разминала. Так ведут себя, когда ссорятся?

Любава, задумавшись, ответила не сразу.

– Кости разминать – это её работа, как моя за конём присматривать, а твоя – еду готовить. Мы это продолжим делать и после сегодняшнего. А насчёт смеха – может, Никита от страха всё перепутал.

– Ну да, так перепутал, что сам в собаку превратился, – язвительно сказала Варвара. – Я думаю, Любава, не надо придумывать сложные объяснения, когда есть простое. Марья что-то недоговорила. Что там за условия такие у Приморского царя, что она с Кощеем поругалась, а он из себя вышел?

– Коли он согласится – тогда всему свету известно станет, Варя. Давай об этом забудем и хоть с Никитой разберёмся. Может, и впрямь ему домой надо, хоть будет при семье жить.

Никита от этого предложения в восторг не пришёл. А когда узнал, что за условие поставил Кощей, поклялся лично перегрызть чародею горло – вряд ли без головы он останется бессмертным.

– Ты его защиту видел? – спросила Варвара. – Как ты там что перегрызёшь? Кости, жжёное дерево и болотное серебро. Говорят же, что его имя от доспеха и пошло: «Кощей – доспех из костей».

«Кощей объелся щей», – обиженно ответил Никита.

– Он бессмертный, Ник... Никита, – проигнорировала Варвара глупую шутку. – Ты сам видел цепи и ремни – они его бессмертное тело вместе держат, а всё то, что в волосы вплетено, ещё дополнительную защиту даёт.

«Домой не ворочусь, что мне там делать! – проворчал Никита. – А если кто узнает! От смеха дальняя гора рухнет».

– Нашёл, о чём беспокоиться.

– И правда, какой уж тут смех! – поддакнула Любава. – Слушай, Варвара. Мне ещё кое-какие травки от Аннушки нужны. И мёд. Чтобы твои шрамы подлечить. Не сходишь ещё раз, а?

– А вдруг Кощей вернётся и меня не застанет?

– Уж накормить я его сумею, сестричка! Может, если скажу, что ты очень испугалась и ушла гулять, то он поймёт.

Варвара только грустно усмехнулась и потёрла грудь – там как будто цепи не хуже кощеевых теперь всё сдавливали.

***