Варварская вера

— Мы опоздали! — Гарпа вышла на берег под взоры сотен напряжённых амазонок, — спускайте лодки и посмотрите сами. От племени Марпессы остались одни мёртвые тела.

Ипполита обходила лагерь Марпессы вместе с Фалестридой. Повсюду лежали тела: там были и амазонки, и напавшие на них.

— Это варвары. Посмотри: из одежды одни шкуры, оружие плохого качества, тела и лица страшные, заросшие, — Ипполита пнула одно из тел, — они победили количеством. Думаю, их было около тысячи.

Фалестрида тоже осматривала тела, аккуратно проходя между ними:

— Тело Марпессы нашли?

— Да, она лежала в центре поселения. Видимо, она боролась до последнего, не пытаясь убежать, — царица указала рукой на площадь, откуда её амазонки забирали тела и относили их на окраину леса для погребения.

— В этом была вся Марпесса… гордая, независимая, смелая. — Фалестрида направилась следом за одной из амазонок, несущей тело, сообщив Ипполите:

— Я хочу попрощаться с Марпессой.

Царица кивнула и подошла к Профое, которая считала тела:

— Сколько на данный момент погибших?

— Я уже всех посчитала. Четыреста тридцать четыре амазонки и триста семьдесят один варвар, — Профоя была максимально сконцентрирована, чего нельзя было сказать о царице. — Нападавшие застали их врасплох. Я думаю, атака была ночью.

Ипполита проводила взглядом уходящую Профою и склонилась над одной из павших амазонок. Заботливо поглаживая её золотистые волосы и вглядываясь в открытые глаза, она всхлипнула и прикрыла свои губы рукой.

— Ты не будешь забыта. Как и Марпесса, как и каждая из вас, — прошептала царица и закрыла амазонке глаза, замечая, как на тело погибшей начали падать её слёзы. Она беззвучно забилась в истерике и прижалась к телу, проводя по нему рукой. — Прости, что я опоздала… прости…

На поваленном дереве, длинные ветви которого уходили глубоко на дно моря, а корни лежали на краю песчаного берега, сидели Пенфесилия и Климена. Вторая была инициатором их разговора, но из-за нервозности, которую заметила её подруга, она не могла сказать ни слова. Пенфесилия погладила бедро любовницы и решила вывести её на разговор:

— Какой ты помнишь Марпессу?

Климена провела ногой по водной глади, вызвав этим небольшую волну. Она повернула голову в сторону подруги и растерянно улыбнулась:

— Я помню её справедливой и честной девочкой, которая всегда следила, чтобы остальные дети играли в игры правильно и никого не обижали, — Климена расстроенно опустила взгляд, — она всегда за меня заступалась, да, а я — за неё, да…

Пенфесилия напряглась — Климена вновь начала разговаривать через «да». Она аккуратно коснулась талии Климены, а та вздрогнула, убирая её руку:

— Марпесса, да, хорошей она была, да. Она не заслужила, да, такой смерти, да.

Климена слезла с поваленного дерева и убежала в лес, рыдая и твердя вслух:

— Мы слишком, да, поздно пришли, да, слишком поздно, да. Простите, сёстры, это моя вина, да.

Пенфесилия проводила её грустным взглядом — она боялась такой болезненной реакции ранимой и чувствительной Климены. Девушка подняла голову на корабли и заметила, как на палубе одного из них стояла Кима и внимательно на неё смотрела. Увидев, что её заметили, девочка замахала руками и закричала:

— Вы меня забыли! Меня! Спустите меня срочно! У меня водная болезнь началась!

Из каюты к Киме вышла Мирина:

— Это называется «морская болезнь», а не водная. — Она обратилась к Пенфесилии, стараясь спросить как можно громче, чтобы та точно услышала:

— Тела захоронили?

Пенфесилия кивнула и позвала амазонок вниз:

— Захоронили! Можете спустить Киму, пусть отдохнёт на берегу!

Пока амазонки готовили лодку, радостная Кима бегала по палубе и махала своим деревянным мечом, крича: «Смерть варварам! Смерть чучи! Слава амазонкам!»

— …ты была одной из лучших. Знай: я всегда буду тебя любить, — Ипполита отошла от захоронения Марпессы и повернулась к своим амазонкам, которые держали в руках луки с заряженными стрелами:

— Пускайте!

Уходящее за горизонт солнце на мгновение почернело от сотен выпущенных в воздух стрел, а затем вновь приняло приятный оранжевый оттенок, словно не разделяло горечь амазонок.

Кима шагала по поселению Марпессы за руку с мамой, слегка прихрамывая. Девочка с любопытством осматривала дома и постройки, удивляясь их схожести с её бывшим лагерем, в котором раньше жила. Амазонки готовились к возвращению в Фемискиру, забирая с собой не только собственные припасы и инструменты, но и оружие со складов Марпессы, которое, на удивление девушек, не забрали варвары.

— Мам, а почему вся земля красная? И где то племя, к которому мы так долго шли? — Кима действительно не понимала, зачем амазонки целый день добирались до пустого поселения. — Мы пришли ограбить этот лагерь?

Фалестрида отвела от дочки взгляд, чтобы та не увидела её растерянность: