Варварские свадьбы

Людо впервые отважился проникнуть к нему ночью. Сейчас он мог воочию убедиться в усыпляющем действии трех таблеток, подмешанных к гранатовому напитку, которым так любил наслаждаться карлик. Подойдя совсем близко, Людо опустился на колени и, нащупав под подушкой сжатый кулак, вытащил его наружу. Разжимая пальцы, чтобы забрать ключ от коридора, он вдруг увидел прямо перед собой широко открытые изумленные, но не видящие глаза карлика. Людо застыл в оцепенении и затаил дыхание. Жалобно всхлипнув, Одилон снова закрыл глаза. Тогда Людо рванул ключ и вышел из комнаты.

Открыв дверь столовой, он испытал ощущение всемогущества и едва удержался от дикого победного крика. Он был свободен. Центр Сен–Поль со всеми его обитателями растаял как сон, и Людо остался наедине с ночью, полной таинственной жизни. Он подошел к яслям, протянул руку к размытым силуэтам барашков и, убрав фигурку, принадлежавшую Одилону, поставил на ее место один из пластмассовых скелетиков Татава.

Выходя из столовой, он задумчиво посмотрел на дверь, ведущую на девичью половину, и подумал, можно ли ее открыть его ключом.

Снаружи Людо обдало свежим ветром. Резкий холод распространялся в ночи подобно запаху. Небо и земля купались в океане лунного света, среди которого глухо стонал лес цвета коралловых рифов. Людо прошел шагов двадцать вдоль замка в северном направлении и перешел, будто реку вброд, террасу, через которую он заранее тайком проложил тропинку из сосновых иголок. Почувствовав под босыми ногами холодный песок, Людо обернулся. На фоне светлого неба чернели силуэты строений. На первом этаже светилось одно из окон.

Он быстро зашагал по аллее, раскачивая головой и размахивая руками, взахлеб вдыхая ледяной воздух, радостно подставляя его потокам свое нагое тело и непокрытую голову — наконец–то он был свободен. Спустившись к реке и оставив на берегу пижаму и барашка, залез в воду. Он разговаривал сам с собой, плескался в свежей проточной воде, брызгая на прибрежный ольшаник, затем, пренебрегая опасностью, направился к середине реки.

Когда он вышел и лег на траву, глядя в звездное небо, по его телу, покрытому гусиной кожей, пробежала чувственная дрожь. Мерцающие созвездия… Он всегда любил эти огни, горящие в ночи без дыма и пламени, хотя и не мог объяснить, жажду чего утолял их созерцанием. Какая сегодня сутра погода… в сущности Людо ты добрый… подай–ка мне поднос пока все не остыло… так что бы тебе доставило удовольствие… знаешь возможно ты хороший мальчик…

Он рысцой добежал до теннисного корта. Осмотрел машину и подумал, что в будущем мог бы найти себе дело по механической части. Багажник был пуст, он спрятал там принадлежавшего карлику барашка и вдруг нащупал какой–то тряпичный комок. Оказалось, что это были скомканные, влажные старые брюки. Вывернув карманы, он обнаружил аккуратно сложенный листок.

Ему по–прежнему не хотелось спать. Он вернулся к зданию Центра и, подгоняемый воспоминанием о Фин в объятьях Дуду, пересек террасу. Пройдя вдоль фасада, спрятался под ее окном, затем осторожно приподнялся и приник к щели в ставнях. Внутри, в пляшущих тенях, все предметы потеряли свой цвет и очертания. На выступающем в темноте одном из набалдашников кровати, казалось, колыхалась медуза, и Людо узнал знаменитую на весь Центр шапочку Грасьена. Больше он ничего не разглядел и ушел с тяжелым сердцем.

Одилон по–прежнему спал, когда Людо положил ему ключ назад под подушку. Затем зашел к Грасьену, увидел пустую разобранную постель и вернулся в свою комнату совершенно обессиленным. Ему хотелось тепла, хотелось поплакать, поговорить. Хотелось пойти к Максансу и спросить, ставила ли ему мать банки, когда он простуживался. Снимая запачканную песком пижаму, Людо выронил листок, найденный в машине. Это было письмо, истлевшее от влаги и порвавшееся на две части сверху вниз, только на левой стороне можно было что–то прочесть.

Поймите, Брюно, любимый, что я

Где же ваши прекрасные обещ

И вот уже три года как вы от

Момент, когда вы скажете Луизе правду.

Вы мужчина и офицер

Так чтобы я надела вашу форму.

отказываюсь от жизни, посвятив ее де

вы не решаетесь причинить ей страда

мальчиков после разрыва

и что вы основали Центр Сен–Поль

та любовь, в которой мы клянемся каж

вам наконец решиться выполнить ваши обя

чтобы она узнала правду от други

моя жизнь, моя любовь, моя стра

ваша Элен, любящая вас на