Варварство

Я сер, мой мозг продолговат,
и мне бывает одиноко.
С Буковски под букетом жёлтых ватт
из прозы нацедил немного водки.

Мой вечер исключительно с собой,

хоть автор периодикой толкает:
«Не отвлекайся на фантазии, ковбой,
паси животных моих мыслей на бумаге».

Читать заразнее, чем ничего не делать,

читать не вдумываясь.
Душа покрепче ухватила тело,
литературы ощущая грубость.

Графа

Кафе… Полно людей, целующих бокалы.
Стекло на вкус прозрачное губам,
их будто целовал официант,
до операции приборы расставляя.

Кафе… В лесу из стульев и столов темно,

слова усеяли полы и ничего не стоят,
оркестр вливает музыки вино,
где вечер, там должно быть двое.

Ночь вместо женщины однако… И кафе.

Сосуд иссяк, посуда замолчала,
графин закончил смену и домой к графе
«любовь», что тоже содержимым пустовала.

Творцам

Хватайте глазами хитрыми от жизни кайф,
хладнокровные животные —
творцы, оборудуйте рай
не дверьми, так окнами.

Пусть их свет пылит в темноте,

отметьтесь не жизнью, так смертью.
Нас приняли не за тех на Земле,
а вы не отвертитесь.

На стол общепита

накройте произведения духовной пищи.
Отравите, пока мы не сгнили
в библиотек чистилище после грязищи.

Я, состоящий из вчерашних котлет и свежих…

Я, состоящий из вчерашних котлет и свежих
новостей, еду к тебе на свидание,
чую… Опаздывать невежливо,
даже к любимой давней.

В душе олимпийские игры:

нервы бежали и прыгали,
чувство боролось,
прижавши к уху мобильник.
На том конце, аллолуи,
бесцветный голос:
– Где ты? – Скоро буду,
лет через пять, пробки.
Стою мыслью в улицах твоего мозга,
сомнений бумажник транжирю робко,
для тебя ли я создан?

Исповедь Дон Жуана