Читаем Варвары полностью

Цыганов. За вами я - куда угодно... хоть на крышу! Ведь я люблю вас... я вас - люблю!

Надежда. Нет... не надо! (С глубоким убеждением.) Как вы можете любить, если он не может? Он! Он испугался... сам он! Никто не может меня любить... никто. Никто не может любить меня...

(Они уходят. Из комнаты Анны выбегает Стёпа, за ней Лидия. Степа берет что-то из шкафа. Выходит Черкун, угрюмый, подавленный.)

Лидия. Пятнадцать капель, Степа...

Степа. Как страшно... Господи! Какая это жизнь?

Лидия. Идите, нужно скорее...

Черкун. Что... Анна?

Лидия (пожимая плечами). Ничего... как скажешь иначе?

Черкун. Мне... то есть ей трудно будет видеть меня...

Лидия. А что вам нужно от нее?

Черкун. Я очень прошу вас сказать ей... что

Монахова... ушла. Я объяснил ей мой поступок... и просил простить меня... Она ушла... больше не вернется...

Лидия. Я плохо понимаю...

Черкун. Она... сама же разбудила во мне зверя... ну, я поцеловал ее... не мог сдержать себя... Сильна - эта женщина!

Лидия (с иронией). А! Это она виновата? Вас - соблазнили? Бедный...

Черкун (тихо). Вы... я вам противен?

Лидия (тихо, сильно, мстительно). О да, вы мне противны, да! Я презираю вас...

Черкун. Нет! Зачем вы так? Почему, когда вы видели, что я падаю...

Лидия. Я не занимаюсь спасением погибающих... Пусть тот, кто способен погибнуть, - погибнет! Это освежает жизнь... это уничтожит лишнее... только лишнее!

Черкун. Я чувствовал - вы что-то искали во мне... Я много любовался вами... и... но я теперь не смею этого сказать...

Лидия. Да, вы не смеете сказать это! Да! Я искала... я думала, что найду стойкого, твердого человека, которого можно бы уважать... Я давно ищу... я ищу человека, чтобы поклониться ему, чтобы пойти рядом с ним... Пусть это мечта... но я буду искать человека...

Черкун (тихо). Чтобы поклониться ему...

Лидия. И пойти рядом с ним... Да неужели нет на земле людей-жрецов, людей-героев, для которых жизнь была бы великой творческой работой... неужели нет?

Черкун (глухо, с отчаянием). Здесь невозможно сохранить себя, поймите это... невозможно! Сила этой жизни... этой грязи...

Лидия (гневно). Всюду - жалкие, всюду - жадные...

(Выстрел на дворе.)

Черкун (тоскливо). О... еще! Что там... еще?

Анна (выскакивает из комнаты). Егор! Где...Ax... боже мой...

(Валится на диван.)

Лидия (идет). Я посмотрю...

Богаевская. А я уж хотела спать идти... да...

Цыганов (в прихожей). Не ходите...

Черкун. Кто стрелял?

Цыганов (бледный, усы опустились). Она... Надежда Поликарповна...

Черкун. В... кого?

Цыганов (вздрагивая). В себя... при мне... при муже... так спокойно... просто... черт побери!

Богаевская (идет в прихожую). Вот дуреха! Кто бы мог подумать, а?

Анна (бросается к мужу). Егор... ты не виноват! Нет, Егор...

Черкун. Где... этот... доктор?

Монахов (идет). Не надо доктора... ничего не надо...

Господа, вы убили человека... за что?

Анна. О, Егор... это не ты... это - не ты!

Монахов (тихо, с ужасом). Что же вы сделали? а? Что вы сделали?

(Все молчат. Слышно, как на дворе воет ветер.)

Занавес

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия